так сурово, – с укором сказала она, и голова заболела еще сильнее.

Сент-Джон сердито рассмеялся. Они как раз проходили мимо Франсин Гордон, фокусницы, с тревогой глядевшей на белоснежного кролика, которого держала на руках.

– Генри все еще нездоров? – спросила Марианна.

Франсин оторвала взгляд от кролика. Между ее бровей залегла морщинка.

– Ему стало хуже. – Похожий на розовый бутон ротик фокусницы сложился в обеспокоенную гримаску. – Как ты думаешь, Барнабас будет очень злиться, если…

– У тебя вставка перед Блейд? – спросила Марианна.

Вставками называли коротенькие выступления между основными номерами.

Франсин кивнула.

– Я уверена, что Лиззи или Лу-лу могут тебя заменить. – Обе девушки были жонглерами. – Иди отнеси Генри обратно в гостиницу, а дяде я скажу сама.

– Огромное спасибо! – Франсин вытащила из воздуха красивый шелковый носовой платочек и промокнула глаза.

Марианна улыбнулась и огляделась в поисках рабочего сцены, но вместо него увидела Гая. Тот, прислонившись к стене, болтал с привлекательной женщиной, которую Марианна не узнала.

Она подняла руку, собираясь его подозвать, но Сент-Джон быстро ухватил ее за запястье и опустил.

– Ты идешь прямо в гримерную и сидишь там. Я сам поговорю с Гаем. – Он повернулся к Франсин и показал на тяжелый сундук, служивший девушке одновременно чемоданом и реквизитом для выступления.

– Не беспокойся, мы позаботимся о твоем имуществе.

– О, спасибо, Син, ты просто душка. – Франсин приподнялась на цыпочки и чмокнула его в щеку. – Генри, скажи «спасибо»! – Она подняла кролика повыше, и тот, шевеля носом, розовыми глазками уставился на герцога.

– Гм. Да не за что, – сказал Сент-Джон, и под его рыжевато-блондинистой щетиной проступил очаровательный румянец.

Едва фокусница ушла, он опять повернулся к Марианне.

– Почему ты до сих пор еще тут? Пойди и сядь, пока не упала.

– Хватит мной командовать, – огрызнулась та. Каждое слово вонзалось ей в голову, словно нож для колки льда.

– Пойди… и… сядь! – приказал он низким, решительным голосом, затем быстро подошел к гримерной и распахнул дверь.

Марианна перестала спорить и зашла вслед за ним в комнату – к счастью, пустую.

Здесь стояло несколько столов и табуретов, но кресло было только одно.

– Садись.

Герцог скинул на пол охапку костюмов, не обращая внимания на негодующий протест Марианны.

Она уже начала опускаться в кресло, но тут на нее нахлынула волна тьмы, а тело сделалось жидким. Сильные руки успели подхватить ее и крепко прижали к жаркой стене твердых мышц.

– Проклятье, Марианна!

И это было последним, что она услышала перед тем, как тьма поглотила ее.

Сент-Джону хотелось обхватить шею Барнабаса Фарнема и как следует сдавить, но у него на руках лежала потерявшая сознание женщина.

Он осторожно опустил ее в кресло, сделал два больших шага к двери и рывком распахнул, напугав проходившего мимо рабочего сцены. Кажется, этого молодого человека звали Фил.

– Ты, – рявкнул герцог, – быстро за доктором!

Глаза парнишки сделались круглыми, как монеты.

– Но… куда?

– Спроси управляющего. И поторопись, черт тебя побери!

Парнишка помчался к кабинету управляющего.

– Что случилось? – раздался тихий голос.

Сент-Джон обернулся и увидел Блейд, с ног до головы затянутую в черную кожу.

– Марианну сильно ударили в висок, как раз возле глаза. Она только что потеряла сознание.

Блейд, ничего не сказав, вошла в гримерку, и Сент-Джон закрыл за ней дверь. Она склонилась над Марианной, сняла черные кожаные перчатки и оттянула девушке веко.

– Давно она потеряла сознание?

– Когда она садилась – меньше минуты назад. Сначала она раскраснелась, причем сильнее, чем обычно, а затем внезапно побледнела. – У него так колотилось сердце, что даже голос дрожал.

– Похоже, на свет реагируют, – заключила Блейд, посмотрев один глаз, затем другой, и начала бледными пальцами легко и умело ощупывать опухший висок. Закончив, опустила руки и посмотрела на него. – Мне и раньше доводилось видеть травмы черепа. Даже если у нее сотрясение, сделать толком ничего нельзя. Только устроить ее поудобнее и согреть.

Пока Джо Браун не подошла к нему почти вплотную, он даже не догадывался, какая она маленькая. Голова ее едва доставала ему до плеча. С этой изящной худощавой фигурой, в облегающем черном костюме, с копной густых светлых волос она казалась существом из другого мира. Ее светло-серые глаза отливали из-под маски серебром.

– Для начала было бы неплохо перестать ей боксировать, – пробормотал Сент-Джон, не отрывая глаз от бледного лица Марианны.

Господи! Девушка выглядела такой хрупкой. Она выиграла сегодняшний матч, но ее соперница была просто огромной. Было непонятно, зачем Барнабас поставил свою племянницу в пару к такой крупной женщине. Пусть ей досталось не так много ударов, но уж те, которые достигли цели, принесли немалый ущерб. Марианна, споткнувшись, ослабила защиту всего на секунду, но хватило и этого.

– Я думаю, нам всем скоро придется все это прекратить, – сказала Блейд.

– Почему?

– Наполеон прошел через Гренобль, и, видимо, пятый пехотный полк присоединился к нему. Теперь они идут на Париж.

– Пятый? Но разве все они не убежденные…

– Роялисты? – уточнила она, слегка скривив блестящие пунцовые губы. – Похоже, их убеждения изменились.

– Черт возьми! – пробормотал Сент-Джон, но тут же вспомнил, с кем разговаривает. – Прошу прощения.

В ее бледных глазах сверкнули искорки смеха.

– А откуда вам все это известно?

– Они посылают почтовых голубей и сразу после сумерек сделали объявление на городской площади. Кажется, уже половина города собирается отправиться в Париж и встретить своего кумира там.

– Боже праведный! – выдохнул Сент-Джон, все еще не в силах постичь случившееся. Бонапарт на свободе. Кошмар вот-вот начнется снова.

Джо натянула перчатки:

– Жаль, не могу с вами остаться. После вставки моя очередь.

– Я послал одного паренька за доктором, – взъерошив пятерней волосы, сообщил Сент-Джон.

– Приду после выступления. – Блейд сочувственно взглянула на Марианну и направилась к двери.

Едва она успела выйти, дверь снова открылась. На этот раз вошел Гай, посмотрел на лежавшую без сознания Марианну и протянул ведерко, в котором лежало всего несколько кусочков льда.

– Это все, что я сумел раздобыть.

Сент-Джон взял ведерко.

– Вроде бы всего несколько минут назад с ней все было в порядке. Что случилось? – спросил Гай.

– Она потеряла сознание, когда пыталась сесть.

Герцог взял одну из салфеток, которыми стирали грим, и завернул в нее кусочек льда. Он как раз собирался приложить его к виску Марианны, когда она застонала, шевельнулась и открыла глаза.

– Что… что случилось?

– Вы упали в обморок, – сказал Сент-Джон, прикладывая лед к опухшему месту.

Она поморщилась.

– Простите. Я понимаю, что неприятно, но так надо. Я послал за доктором.

Она открыла было рот, но он не дал высказаться:

– Не спорьте, Марианна. Закройте глаза и