– А потом он, мой гений, мой герой, сделал мне предложение,ведь поклясться Древниром и не выполнить клятву невозможно… И я… я сказала«да»! Я очень давно чувствовала, что мы созданы друг для друга! Свадьбасостоится уже скоро – в первый день осени. Приглашаются все, кроме вот его! –Недолеченная Дама ткнула пальцем в Баб-Ягуна.

– А я-то чем не угодил? – возмутился Ягун.

– Чем надо! Ты вычеркнут из списка за бытовоехамство! – пояснила Дама.

В этот миг плотина чувств окончательно рухнула, и Дама,летая по лоджии, надрывно запела:

Скоро кончится лето,

Скоро лету конец.

И меня кто-то где-то

Поведет под венец!

Повторив этот слегка измененный куплет раза три, Дама хотелабыло улетучиться, чтобы по старой памяти немного пощипать нервы Пипе, новнезапно вспомнила о чем-то и вернулась.

– Ах да! – небрежно сказала она. – Я еще неговорила? Меня же послал сюда Сарданапал. Он велел передать, что завтра выможете вернуться в Тибидохс! Экзамены начинаются со следующей недели, адраконбольные тренировки уже с завтрашнего дня! Дальше буквально: все ограниченияна искры сняты! В мире опять полным-полно магии! Все ученики возвращаются днем,одной группой. Сбор в три часа над Брянскими лесами по наводящемузаклинанию. Просьба не опаздывать! Зубодериха уже вылетела из Парижа. А вотПоклеп Поклепычу придется подзадержаться и кое-что уладить. К тому жеСарданапал забыл, куда засунул его магический перстень… А теперь пока, я должнаоблететь еще массу народа.

Едва Недолеченная Дама договорила, как правительственный домсодрогнулся от дружного вопля двух юных волшебников. Тетя Нинель с перепугупрыгнула на руки дяде Герману, что едва не вызвало у самого доброго депутатавыпадение грыжи. Пипа, покрывавшая портрет Гэ-Пэ поцелуями, от неожиданностиразбила стекло носом.

Это был победный крик Тани и Баб-Ягуна, их прощание с миромлопухоидов!

* * *

Много чудесного да и нечудесного повидали на своем векуглухие Брянские леса, но никогда над ними не собиралось в одно время столькомагов. Опоздавших почти не было, разве что Шурасик, вздумавший напоследокпрочитать все без исключения книги в Российской государственной библиотеке, нодошедший только до буквы «Р», да Гуня Гломов, ухитрившийся снова попасть вмилицию за драку и разбитое стекло. Правда, из милиции он сбежал, выдернув изокна решетку и связав двух сержантов телефонным шнуром.

Убедившись, что все собрались, Зубодериха выбросиланесколько искр, давая сигнал, что можно отправляться. Так как Поклепа с ними небыло, обратный перелет прошел куда приятнее, чем перелет из Тибидохса в мирлопухоидов.

Вначале на Торопыгус угорелус неслась наиболее скоростная инетерпеливая группа, состоящая в основном из команды Тибидохса по драконболу.Впереди Таня на контрабасе и Баб-Ягун на ревущем пылесосе, и, почти неотставая, Гробыня Склепова, Кузя Тузиков, Лиза Зализина, Катя Лоткова, РитаШито-Крыто, Семь-Пень-Дыр и пристроившийся к ним Гуня Гломов. Жора Жикин,пытавшийся поставить рекорды скорости, упал со швабры в океан и умерил свойпыл.

За драконбольной командой с приличным отставанием на Тикалусплетутс летела основная группа, и, наконец, в самом конце на Пилотус камикадзистащились зубодробильные вертолетки, пикирующие экипажи и групповые скамьи длятех первокурсников, кто плохо держался в воздухе. Замыкала ее Великая Зуби,ухитрявшаяся читать на лету Мартина Хайдеггера в пересказе Чумы-дель-Торт.

Чем ближе был Буян, тем сильнее проявлялось нетерпение. Танеказалось, что они еле тащатся, хотя ветер давно уже прижимал ее к контрабасу,не позволяя даже поднять головы. Наконец она ощутила, что момент наступил.Сердце забилось быстро и радостно.

– Грааль Гардарика! – крикнула она одновременно сБаб-Ягуном.

Перстень Феофила Гроттера, проворчав: «Молодо-зелено!»,выбросил искру.

Они прошли семь радуг. А потом из океанской пены выступилостров, на который со стороны океана молочными полосками наползал туман. Сквозьтуман проглядывала каменная черепаха Тибидохса с острыми выступами башен напанцире.

«ТИБИДОХС – ШКОЛА МАГИИ ДЛЯ ТРУДНОВОСПИТУЕМЫХ ЮНЫХВОЛШЕБНИКОВ. БЕЛОЕ И ЧЕРНОЕ ОТДЕЛЕНИЯ», – сияли алые буквы над воротами.

Медузия, Тарарах, Сарданапал, профессор Клопп и Фудзийстояли на преподавательском балкончике. Абдулла крутился поблизости, пряча заспиной подозрительно толстый свиток. И на этот раз, учитывая, что конкурирующийоратор остался в Москве, имел хороший шанс дочитать свое приветствие до конца.

Заклинание перехода срабатывало ежеминутно, одного за другимдоставляя вернувшихся учеников.

На стенах уже громыхал оркестр циклопов, а чуть в стороне,прямо в воздухе, силясь перекричать его, грохотал сводный хор привидений, передкоторым в черном фраке с бабочкой парил жених Недолеченной Дамы поручикРжевский.

– Ничего, что пришлось выбрать большой размер? Нормальныйфрак на его ножи не налезал. А теперь некоторые негодяи дразнят его горбуном!Вот уж подлая ложь – у Ржевского офицерская выправка! – с гордостьюсказала Недолеченная Дама.

Перед подъемным мостом с дубиной на плече, сурово зыркаябезумным глазом, прогуливался Пельменник.

– Стой – кто летит! Пароль! – потребовал он,загораживая дорогу.

В следующий миг циклоп был сшиблен с ног и сброшен вров сотней пронесшихся по мосту учеников.

– Пароль: «Двадцать две жабы!» Проход разрешаю! – важносказал Пельменник вынырнувшему рядом водяному, к щеке которого прилип листкувшинки. Циклоп давно уже придерживался принципа, что, когда сидишь в луже,главное – сохранить лицо.

Водяной покрутил пальцем у виска, выпустил изо рта струйкуводы и нырнул.

Для вернувшихся в Тибидохс учеников начался новый витокжизни на Буяне. В первый же вечер Медузия и Сарданапал устроили всем разнос занарушения правил пребывания у лопухоидов, но, если разобраться, разнос не былособенно суровым. Сказывалось отсутствие Поклеп Поклепыча и его тетрадкипроступков.

Спустя несколько дней перстень Поклепа все же был найден,все дела в мире у лопухоидов улажены, и завуч явился в Тибидохс, злой, какгарпия, и коварный, аки змей. Он рвал и метал, но устраивать повторный разнос свизгами, истериками и тотальным зомбированием Сарданапал не разрешил: все ужеготовились к экзаменам.