– Когда-нибудь я доберусь до джинна Абдуллы, и он об этомпожалеет. Просила же поставить блокировки! – задумчиво сказалаМедузия. – Ну-с, Гроттер, что там у нас с Китоврасом?

Таня откашлялась и начала отвечать. Горгонова внимательносмотрела на нее, и у девочки отчего-то создавалось впечатление, что Медузияслышит ее слова прежде, чем они вылетают у нее изо рта.

В результате Таня, споткнувшаяся-таки о Кострубоньку, но послучайности выплывшая, получила четверку с натяжкой. Ваньке же пришлосьудовольствоваться трояком.

– Ничего, на ветеринарной магии отыграюсь! Я ужевызубрил все про сирен, фараонок, керинейскую лань и Огненного Змея. И проСтрефила, кстати, тоже, – утешая себя, заявил он Тане.

– А кто такой Стрефил?

– Вроде как царь всех птиц. Живет на острове посреди моря.Тарарах уверяет, что не знает, как его лечить, потому что за пять тысяч лет тотни разу не заболел, – сказал Ванька.

– Кошмар! Никакого уважения к ветеринарным магам! Вот ивозись после этого с одними сиренами да потухающими драконами! –посочувствовала Таня.

Они отправились в Зал Двух Стихий и пообедали. Так как вовремя экзаменов все освобождались в разное время, скатерть им перепалаотносительно приличная – картофельно-сосисочная. Разумеется, это были не блиныс шоколадной начинкой, но все же и не манная каша. Вечно голодный Ванька съелтридцать две сосиски и четыре тарелки картошки и запил все тремя литрамикомпота, что резко подняло ему настроение.

– Бедный Ягунчик! До сих пор под дверями торчит, мамочка егобабуся! – сочувственно сказала Таня, когда, уже после обеда, они сидели вбиблиотеке, пытаясь разобраться в тайне фаршировки дождевых червей (по слухам,любимый дополнительный вопрос профессора Клоппа).

Не успела она договорить, как Валялкин пораженно уставилсяна двери читалки. Учебник практической магии, воспользовавшись случаем,прищемил ему палец.

– Легок на помине! – воскликнул Ванька.

К ним, сияя, как начищенный самовар, мчался Баб-Ягун.

– Ну что, на трояк-то натянул? – поинтересовалась Таня.

– Трояк? – поморщился Ягун. – А пятерку не хочешь?

– У МЕДУЗИИ ПЯТЬ? Это невозможно! Ты что, в Шурасикизаписался? – не поверил Ванька.

– Да не, мне просто с билетом повезло. Про Спорыша иберегинь вытянул. Оттарабанил от «а» до «я» и без всякого там экзаменостиса.Прям сам собой горжусь!

– Спорыш и берегини? Да ты только про них и знал! –поразилась Таня.

– А то! – довольно сказал Ягун. – Про них и большени про что! И они мне достались!

– Везет же некоторым! Билетов-то чуть ли не тысяча! –воскликнул Ванька.

Ягун молча извлек из рукава припрятанный амулет, похожий набольшую серебряную монету, и потряс им у Ваньки перед носом.

– Что это? – спросил Валялкин.

– А ты догадайся! Узнаешь, кто тут отчеканен? Моя бабуся?Мимо! Зубодериха? Тоже мимо!

– Не крути так быстро… Тетка какая-то! – сказал Ванька.

– Тетка? Это Тиха – богиня счастливого случая. Оченьполезная древняя дама, хотя о ней уже мало кто помнит. Увеличивает позитивнуювероятность в сотни раз. Если есть хоть малюсенький шанс – вытащит.

– А если бы Медузия просекла? – перебила его Таня.

– Конечно, просекла бы, если б я первым шел. Но она была каклимон выжатый! Ее Шито-Крыто и Лизка Зализина вконец доконали. Она им прокорову Ио, они – про хмырей… Она про банников, они про оборотней. После этойпарочки у нее уже глаза в разные стороны смотрели. И потом, это же не главныйталисман. Так, ерундовинка!

– А где главный?

– Кгхм… Главный я проглотил!

– ПРОГЛОТИЛ? – недоверчиво переспросил Ванька.

– А что мне оставалось делать? Думал, этот Медузия просветит– так тот останется! Ну и гадость же – застрял в горле, пришлось постным масломзапивать. Ничего другого просто не оказалось… А теперь слушайте, что я вынюхал!Я когда про Спорыша Горгоновой рассказал, то, чтоб дополнительных вопросов небыло, быстренько перевел стрелки на трон Древнира. Стал рассуждать, чтоберегиням в наше время делать нечего, потому что существует, мол, трон.И даже хорошо, что никто не знает, где он, потому что Спящего Красавца-тоуже вычислили.

– И что, Медузия купилась? – спросила Таня.

Баб-Ягун надулся от гордости.

– А то! Видела бы ты, что с ней сделалось! У нее даже волосызашипели! Она сказала, что берегини еще очень даже пригодятся, и очень скоро.Поставила мне «пять» и катапультировала заклинанием за дверь… Хорошо еще,открыть ее не забыла.

– Почему берегини пригодятся? Что она имела в виду? –не понял Ванька.

– А я откуда знаю? Что я, глупый, Горгонову подзеркаливать –она меня вмиг прихлопнет. Только и останутся, что шнурки на память бабусе…

Внезапно на лице у Ягуна отразилась какая-то мысль. Даже немысль, а… в общем, что-то эдакое. Он схватился за живот и, глупо улыбаясь,попятился.

– Ты куда? – спросила Таня.

– Я это… вспомнил об одном чудовищно важном деле. Буквальновопрос жизни и смерти, – заявил Ягун и умчался.

– Ну вот! Медузия его все-таки раскусила и сглазила! –сказала Таня.

– При чем тут Медузия? Скорее уж талисману не понравилосьпостное масло! – уточнил Ванька.

* * *

К кабинету профессора Клоппа, расположенному под самойкрышей в узкой и острой, как палец, башне, все собрались раньше времени.Известно было, что Клопп помешан на пунктуальности. Двери его кабинета былипока закрыты, но в щелку уже можно было увидеть, как потрескивает пламя подпоставленными на огонь котлами. Маэстро Зигмунд Клопп всегда требовал отучеников не столько теоретических, сколько практических знаний.

– По-моему, у него подгорела каша! – принюхавшись,сказал Ягун.

– Скорее уж, эликсир честности. Клопп обожает пичкать имвсех отвечающих! Если при этом в кармане у тебя шпаргалка, ты взрываешься наместе! Я слышала одну такую историю, – сказала Рита Шито-Крыто.

Склепова приложила к двери ухо. С противоположной стороны определеннодоносился какой-то подозрительный звук.

– Странно, что Клопп нас до сих пор не запустил.Я слышу, как он там возится, – сказала Гробыня.

– Небось не все билеты и не все котлы еще сглажены. Лично яне рвусь отвечать, – заметил Ванька Валялкин.