– Может, вам звонил кто-то другой? Мог это бытьрозыгрыш?

– Исключено. Она назвала меня Ниной, только она однаменя так называла, уж бог знает почему!

Новая информация не укладывалась у меня в голове, поэтому яизлишне резко заявила:

– С какой стати Елене Михайловне вам звонить по ночам?Извините, но вы ей никто – прислуга, к тому же бывшая.

Ничуть не обидевшись, Нонна Павловна ответила:

– Думаю, потому, что у нас с нею существовала теснаяастральная связь. Я ведь тоже убила своего ребенка.

От ужаса у меня волосы на голове зашевелились.

– О чем вы? Когда это Елена Михайловна убила ребенка?

– У нее родился неполноценный мальчик, она оставила егов роддоме. Обрекла беспомощного инвалида на смерть.

На меня накатила волна возмущения, я даже стала заикаться:

– С-слушайте, не надо передергивать! Она никого неубивала, это совсем д-другое дело!

– Да то же самое, – вздохнула дама, – простомы разучились называть вещи своими именами. Взять, к примеру, аборт. Этоубийство, и в нем участвуют двое. Только мужчина в большинстве случаев сразуумывает руки: я, мол, тут ни при чем, решай сама, дорогая. А чего тут решать,если она не замужем и содержать ее с ребенком он не собирается? То есть своимбездействием он подталкивает ее к убийству. А женщина тоже не говорит прямо:сегодня я пойду и убью своего ребенка. Она использует эвфемизмы: «мне раноиметь детей», «нет материальной базы», или того хлеще – «пойду почищусь». Какбудто к педикюрше записалась.

Меня поразили две вещи. Во-первых, Нонна Павловна говориласовсем не так, как должна говорить домработница, – слишком уж грамотно. Аво-вторых, в ее словах, безусловно, была правда, но только чересчур уж суровая.Ведь человек слаб, неужели она не оставляет ему право на ошибку?

– В тот день, когда Елена Михайловна бросила младенца,она убила и его, и себя. Каждый день она встает с постели, идет в ванную,смотрится в зеркало – и видит в нем труп. Нет, снаружи она выглядитзамечательно: ботокс, дорогая косметика, бриллианты… Но внутри она сгнила,вместе со своим ребенком. И в этих ночных кошмарах прорывается страшная правда.

У меня перехватило горло, я прошептала:

– А вы? Вы как убили?

– Аборт, – ответила она, – на срокепятнадцать недель. Он мне тоже снится, мой мальчик…

Нонна Павловна чуточку помолчала, потом продолжила:

– Семья – это система, которая не терпит пустоты. Есликакого-то члена семьи вычеркивают из системы – убивают, изгоняют или простопорицают, – другой член занимает его место. Он становится постоянным напоминаниемоб убиенном, бельмом в глазу. В этом проявляется великая справедливость рода… Яне удивлюсь, если Августа пойдет по скользкой дорожке: станет наркоманкой,алкоголичкой или проституткой. Таким образом она как бы выразит брату своюсолидарность: у тебя не было жизни, ну и у меня пускай не будет. Вы понимаете,о чем я?

И в этот момент до меня дошло. Господи, где же были моиглаза? И странный балахон, который она нацепила, и обмотанная шарфом голова, ияркий макияж – все это настолько говорящие детали, что их невозможно было незаметить! Нонна Павловна выглядит как городская сумасшедшая. А рассуждает кактипичная шизофреничка!

А я-то, дура, сижу, уши развесила! Поверила, будто ЕленаМихайловна звонила ей после смерти. С таким же успехом можно выяснять правду упациентов психиатрической клиники.

– У вас высшее образование? – неожиданно спросилаее я.

– Да… – удивленно ответила Нонна Павловна.

Вопрос был задан ни к селу ни к городу, но я-то знала, кудаведу.

– Тогда почему вы трудитесь домработницей?

Она неестественно приосанилась:

– Понимаете, физический труд приносит мне большеудовлетворения.

– У вас есть инвалидность?

– Откуда вы знаете? – обомлела Нонна Павловна.

– Могу поспорить, ваше заболевание связано с… – Явыразительно постучала по голове.

– Я не сумасшедшая! – мгновенно вскинуласьона. – Просто у меня было нервное переутомление!

Надо делать ноги, пока переутомленная дама не кинулась менядушить.

Я вскочила с табуретки:

– Знаете, мне пора бежать! У меня дома… утюг включеннымостался! Всего доброго!

Торопливо шагая к метро, я недоумевала: почему так легкопопалась на удочку? Впрочем, мне есть оправдание. Когда женщина сходит с ума,это не слишком бросается в глаза.

Остаток дня прошел тихо и незамысловато. Я рано легла спать,полагая, что утро вечера мудренее. Когда все плохо, следует довериться интуициии решение придет само собой.

Так оно и вышло. Едва открыв в предрассветных сумеркахглаза, я уже знала, что надо делать.

Дождавшись начала рабочего дня, я позвонила в свою бывшуюгазету секретарше Любочке Афанасьевой.

– Ты можешь выяснить, где Елена Михайловна закупалакомпьютеры для издательства? – спросила я после приветствия.

– Попробую, – удивилась моей просьбе Любочка исовершенно нелогично спросила: – А ты что, компьютер собралась покупать?

– Ага, ноутбук.

– Зачем тебе в тюрьме ноутбук? – поинтересоваласьона.

– Собираюсь написать гениальный сценарий, продать его вГолливуд за миллион долларов, положить деньги в банк под огромные проценты, акогда выйду из тюрьмы, куплю остров в Тихом океане и буду жить припеваючи.

– Везет же некоторым… – завистливо протянуласекретарша, и раньше не отличавшаяся чувством юмора. – Ладно, позвони мнечерез полчаса.

Через полчаса Любочка ответила:

– Компьютеры и прочую оргтехнику нам поставляет фирма«Регина-компьютерс».

«Йес-с-с!» – внутренне возликовала я. Елена Михайловна, чтони говори, была верным другом и поддерживала бизнес приятельницы.

– Кстати, – продолжала секретарша, –программисты сказали, что соотношение цена-качество не выдерживает никакойкритики. Устаревшие модели издательство покупает по явно завышенной цене.Очевидно, начальник нашего АХО имеет с этого неплохой откат.

Но я подозревала, что административно-хозяйственный отделтут ни при чем. Скорее всего, «тетя Регина» не брезговала наживаться на подругедетства.

Поблагодарив Любочку, я позвонила в платную справочную иузнала телефон «Регины-компьютерс». Потом набрала номер фирмы.

Ответила вышколенная секретарша.

– Здравствуйте, – бодро начала я, – менязовут Людмила, я обозреватель журнала «Материнская плата». Вы в курсе, что насегодняшний день это самый популярный журнал о компьютерах?