И он начал вынимать из сейфов бархатныекоробочки. Я медленно перебирала украшения. Камни в оправах были разногоразмера – от микроскопических осколков до вполне приличных алмазов. Но все былинамного меньше того, что лежал у меня в сумочке. Порывшись в коробочках, явыта-щила кольцо в элегантной оправе с камнем размером с рисовое зерно.

– Это, пожалуй, подойдет. А какова цена?

Прочитав небольшую лекцию о подорожанииалмазов на мировом рынке, Огюст назвал безумную сумму.

– А что, цена кольца зависит от размеракамня?

Ювелир снова пустился в рассуждения, но вконце концов признал, что качество и объем бриллианта являются определяющими встоимости кольца.

– Очень симпатичное украшение, –протянула я лениво, – вот только камень какой-то маленький и невразумительный,к тому же желтоватый. Нет, мне не нравится. А можно заказать кольцо? Дело втом, что от бабушки остались кое-какие камушки.

И я полезла в сумочку. Огюст взял специальнуюлупу-монокль и в ожидании посмотрел на меня. Я раскрыла мешочек и выкатилакорунд на стол. Лупа, звякнув упала рядом.

– Бог мой, – прошептал ювелир, – мадам,это стоит целое состояние! Такую вещь просто опасно вставлять в оправу, вы несможете носить это украшение. Конечно, я сделаю кольцо, но потом поместите егов сейф, иначе спровоцируете бандитов на нападение. А лучше всего, чтобы никтоне знал о существовании в семье подобного камня. Такую драгоценность следуетхранить втайне и передавать из поколения в поколение. Поймите, это неукрашение, а вклад денег. А вы принесли его в сумочке, одна, без сопровождения,боже, какая неосторожность!

Месье Леру покраснел, на лбу заблестели каплипота.

– Мадам, – продолжал он, – прежде чемзаказывать кольцо, следует подумать. Тем более если собираетесь подарить егоневестке. А вдруг развод, и камень уходит из вашей семьи. Нет, это неразумно,простите, просто глупо. Выберите для невестки что-нибудь из ассортиментамагазина. У нас есть и ожерелья, и браслеты, и кулоны. А свой камень унеситедомой, а лучше всего прямо в банк. Жизнь так непредсказуема, вдруг под старостьбудете нуждаться и тогда горько пожалеете об этом алмазе.

– А сколько может стоить такой бриллиант?

Огюст Леру пошевелил губами.

– Камни такого класса уходят, какправило, через аукцион. Или сделка, наоборот, совершается в полной тайне.Разрешите, осмотрю бриллиант.

Через несколько минут ювелир назвал примернуюстоимость. Я произвела в уме расчет. Значит, так, этот камень – самыймаленький, всего их восемнадцать. Сумма после умножения получилась такойогромной, что я тоже вспотела. Да, за такие деньги можно и убить десяток-другойлюдишек.

Ни за что не понесу богатство в банк. За нимохотится кто-то могущественный. А у банковских служащих есть языки и финансовыепроблемы. Нету ж, пусть лежат дома. В конце концов, о сейфе знаем только я,Софи и Наташка.

Я повернулась к Огюсту:

– Вы правы, месье. Куплю для Ольги кольцои спокойно отправлюсь домой. А завтра помещу камень в банк. Надеюсь, вы никомуне расскажете о моем визите.

Ювелир мягко улыбнулся:

– Дорогая мадам, наша семья вот ужедвести лет занимается своим бизнесом. Мы умеем держать язык за зубами и дорожимклиентами.

После этой тирады он вытащил из другого сейфаеще коробочки, и мы начали выбирать подарок. Часа через полтора я оплатила вкассе покупку.

В торговом зале было многолюдно. В особенностимного народа толпилось в отделе дешевых сувениров. В какой-то момент средипокупателей мелькнуло знакомое лицо. Дима! В ту же секунду подошла секретарьОгюста с молодым человеком.

– Месье Леру сказал, что вы очень плохосебя чувствуете. Вот Леон проводит вас до дома. Леон – профессиональный шофер исам поведет машину.

Рассыпаясь в благодарностях, я краем глазакосила в сувенирный отдел. Но Дима исчез. Скорей всего это кто-то на негопохожий. Ну что мог делать подкидыш в ювелирном магазине?

Услужливый Леон доставил меня до дома и дажеввел в холл, поддерживая под локоть. Разозленная Наташка кинулась с выговором:

– Опять не слушаешься. Тебе было веленоодной не выходить, вдруг Каролина в Париже. – Вот, смотри, что я купила дляОльги.

– Прекрасная вещь. Но можно подождатьнесколько дней, – вмешался Аркадий, – мы очень волновались.

От дальнейших нравоучений спас телефонныйзвонок. Наташка сняла трубку и побледнела.

– Как избили? Где она? Сейчас приедем.

Мы с Аркадием уставились на Наташку.

– Звонили из госпиталя святой Анны, –сообщила подруга, – к ним привезли жестоко избитую Луизу. В сумочке нашлиДашкину визитную карточку.

– А кто ее избил?

– Ничего не сказали.

Госпиталь, громадный, как город, находился надругом конце Парижа. И мы, попав во все пробки, добрались до места только черездва часа.

Луиза лежала в реанимации. Голову, словношлем, охватывала тугая повязка. Левый глаз, украшенный чудовищным синяком,заплыл. Все лицо и часть шеи покрывали кровоподтеки. То, что было скрыто подпростыней, выглядело, очевидно, не лучше. Возле кровати читала дешевый романчикдевушка-полицейский. Увидев нас, она отложила книгу и требовательно спросила:

– Вы кто?

– Близкие знакомые, нам позвонили избольницы. Кто это ее так избил?

– Вы не француженки, – уверенно заявиладевушка.

Наташка обозлилась:

– Налогов, которые я плачу в год, хватитна зарплату для половины полицейских Франции. И потом, какое вам дело до нашейнациональности!

Девица, грозный страж закона, вдруг приветливозаулыбалась:

– Не хотела вас обидеть. Простопотерпевшая в бреду все время повторяет иностранные имена, а я не могу понять,какие. Может разберете, если услышите.

– А что произошло?

– Пока ничего не знаем.

Оказалось, что "Скорую помощь"вызвал маклер по продаже квартир. Он пришел, чтобы подписать договор купли-продажи.Дверь дома оказалась незапертой, и он обнаружил Луизу в холле у подножиялестницы, всю в крови и без сознания.