— Глупости, — хмурится Эдгард.

— Ваши дети будут обречены.

Дамы ахают, Варм готов напасть…

— Это не наше проклятие! — ведьма стукнула палкой о паркет, филин захлопал крыльями. — Оно принадлежит Тёмной королеве, и не в наших силах его снять. Мы не хотим, чтобы нас обвиняли в чужих грехах.

Я вспомнила рассказ призраков. Тёмная королева — мама Эмиля. Того самого, кому «повезло» не остаться в стенах дворца навечно. И… что теперь делать мне?

— Мы хотим заключить мир и приглашаем ваше величество с супругой в Чёрный лес, — торжественно заканчивает старуха свою речь.

— Я предлагаю заключить мирный договор здесь, во дворце, — говорит Эдгард.

— Сожалею, но это невозможно. Необходим особый ритуал…

Ведьмы стоят гордо. Не кланяясь. Они ждут.

— Хорошо. Я согласен. Но сперва хотел бы увидеть условия договора.

— Всему своё время, — доносится в ответ и…

Они исчезли — ни дыма, ни вспышки… Ничего! Филин, сделав круг под потолком залы, дал присутствующим полюбоваться собой ещё пару мгновений и, зловеще ухнув, исчез вслед за хозяйкой.

— Ваше величество? — Варм замер, ожидая решения повелителя.

— Мы отправимся в Чёрный лес, — кивает Эдгард. — И заключим мир.

В кабинете его величества этим вечером немноголюдно: я, Эдгард, Варм и граф Роольд.

— Я приказал приготовить шампанское, чтобы отпраздновать, — король кивает на бокалы и серебряное ведёрко со льдом. — Но боюсь, нам понадобится что-нибудь покрепче.

— Ведьмы, — ворчит Варм. — Пришли. Испортили… настроение.

— А оно было? — вскинув брови, я уставилась на молочного брата короля, едва сдерживая смех.

— Ведьма, — почти нежно отвечают мне.

— Главное, они нас предупредили, — хмурится Роольд. — Все и думать забыли об этом… проклятии.

— Никогда в это не верил, — покачал головой Эдгард, Варм же тем временем открыл бутылку и разлил шампанское. — Думаю, все эти разговоры… Сродни страхам Анис потерять магию. Просто… суеверие.

— Но принцы и принцессы от союза короля и ведьмы действительно гибли, — не сдавался граф.

— Вспомни, какие были времена! — возразил король. — Лекарское дело — загублено, зато использование фамильных ядов процветает. У каждого рода — свой рецепт, у каждой уважающей себя дамы — перстенёк с секретом. Попробуй тут выживи! Скорее всего, это были массовые покушения. Проклятие… Удобная версия, вам не кажется? Если уж меня чуть не отравили…

— Думаешь, можно пренебречь этим предупреждением? — вмешался Варм.

Король посмотрел на меня и вздохнул:

— Нет. Конечно, нет.

* * *

— А это кто? — спросила я Эдгарда, остановившись перед очередным портретом.

Мы уже около часа бродили по галерее, что полукругом огибала замок с внутренней стороны — окон здесь не было. Довольно странно — любоваться живописными полотнами при свете факелов…

— Это… это… Э-э-э-э… Любимая, — король потёр виски и вздохнул. — Всех, кто хоть как-то имел отношение к этой легенде, я тебе уже представил… В галерее тьма портретов. Надо приказать убрать их в кладовые. Сделать ремонт. Покрасить стены. Здесь мрачнее, чем в подземельях Нижнего города!

— Нельзя, Эдгард, — прошептала я, всматриваясь в неизвестные, давно исчезнувшие лица.

Платья дам — в искусственных цветах — удивительная была мода… сколько лет назад? Портрет той самой ведьмы, что наградила королевский род проклятьем, остался далеко позади, но забыть его не получалось.

Мать погибшего принца Эмиля художник изобразил верхом на любимице тёмной ведьмы, лошади Марди. Красавица! Я про лошадь. Про ведьму и говорить нечего. Пронзительный взгляд, гордая осанка. Настоящая королева!

— Почему?

— А? — очнувшись, посмотрела на огненного мага.

— Ты сказала, что нельзя убирать портреты. Почему?

— Это… Это трудно объяснить.

— Попробуй, Анис, — он взял моё лицо в свои горячие ладони, и стало легче — эти печальные взгляды с пыльных, выцветших полотен совершенно меня заморозили.

— Здесь невесело, ты прав, но… Понимаешь, замок — он как артефакт.

— Я знаю, — король закатил глаза.

— Портреты — часть магии. Каждый холст — дух-хранитель.

— Анис, ты уверена?

— Да.

Я ещё раз просмотрела сияющую ауру каждой картины. Из полотен бил поток магии, он проходил сквозь стены и шёл дальше, за пределы дворца, оплетая сетью всё здание.

— Я уверена. Ты обещал, что мы пойдём в подземелья — туда, где спрятаны портреты умерших из-за проклятья детей.

— Это ещё нужно доказать, — проворчал Эдгард. — Неизвестно, из-за чего они умерли. Пойдём. Думаю, Верховный нас уже ждёт.

— Верховный?! Так ты…

— Я его не убил, — король улыбнулся. — Но он наказан. По-своему, ибо снять защиту, поставленную триста лет назад, дело смертельно опасное. Так что если он ещё жив, то и нам ничто не мешает спуститься в подземелья и взглянуть на портреты, — Эдгард сорвал с себя плащ и заботливо укутал в него меня. — Там много паутины, — пояснил он. — А ты… Ты так прекрасна в этом платье…

Мы всё же оторвались друг от друга. Картинная галерея дворца — мрачное место, но огненный маг согреет где угодно. Эдгард держал меня за руку, пока мы спускались в подземелья — всё ниже и ниже — так долго, что я почти забыла, куда и зачем мы идём.

— Анис! Рад вас видеть, — поклонился Верховный — бледный, усталый, но совершенно счастливый.

— Всё получилось? — спросил король.

— Да, ваше величество. Конечно, пришлось повозиться, но… Вы можете войти, — маг торжественно открыл неприметную деревянную ветхую дверцу.

Жалобно скрипнули ржавые петли. Доски от времени рассохлись — сквозь такие щели запросто пролезет крыса. Я глазам своим не поверила!

— И это… Здесь хранились портреты, которых все так боялись?

— Дверь тут ни при чём. — Верховный вытер пот со лба. — Впечатление обманчиво. С такой магией можно было бы занавесить вход прозрачной тканью или вовсе не закрывать!

— А что не так с этими портретами?

— По легенде, — начал маг, дождавшись молчаливого одобрения своего короля, — портреты появлялись на стене галереи в момент смерти наследников. Один за другим.

— Появлялись?

— Именно. Их никто не писал…

— Это всего лишь легенда, — нахмурился Эдгард.

— Запереть картины в подземелье приказала королева, потерявшая троих детей.

— Тёмная ведьма, — прошептала я.

— Да, — маг пригласил нас с Эдгардом пройти в крошечную комнатку (нам всем пришлось пригнуться, так как дверь оказалась слишком низкой). — Она утверждала, что её детей нет на этих картинах…