Анна стояла на балконе и смотрела, как полыхает генеральский коттедж. На соседних балконах шел оживленный обмен мнениями.

— Что горит? — тревожно интересовались одни.

Другие спрашивали:

— Парк не загорится? Огонь может дойти до нашего корпуса.

— Сибирские леса подожгли. И здесь подпалили.

— Кому это нужно! Неосторожное обращение с огнем — в этом все дело!

— Но где же пожарные?!

— Они заедут с другой стороны. Там будет ближе.

— Только бы огонь не перекинулся на деревья…

По дороге мимо ворот с сиренами и проблесковыми маячками пронеслись две пожарные машины, за ними — полицейский фургон. Во дворе санатория толпились отдыхающие.

Услышав телефонный звонок, Анна вернулась в комнату и взяла трубку.

— Да…

— Ваша работа?! — крикнул Клейменов.

— Не понимаю, о чем вы…

— Коттедж вы подожгли?!

— Что за бред…

— Бред, не бред — разберемся. Я хочу знать только одно: когда вы прекратите заниматься вредительством?

— И в мыслях не было…

— Вижу, с вами говорить бесполезно! Спокойной ночи! Если, конечно, вас не замучает совесть и вам удастся заснуть!

Клейменов, и в самом деле, как в воду глядел.

Ворочаясь с боку на бок, Анна старалась не думать, что будет завтра. Заснула она под утро с одной только мыслью: «Пусть будет что будет».

Утром ей позвонила мать:

— Ну, как ты там? С Иваном виделась?

— Виделись, но я не хочу об этом говорить.

— Значит, не сладилось…

— Даже не надейся.

— Когда возвращаешься?

— В субботу.

— Как жаль, что в твоей жизни так и не случилось ничего хорошего… — вздохнула мать.

Но Анна ей возразила:

— Это не правда. Прошедшей ночью я подожгла коттедж.

На обеде Анна встретилась с Веденским. Он остановился, чтобы поговорить.

— Слышали о пожаре?

— О нем говорит весь санаторий.

— Мы только вчера поговорили о коттедже, и вот вам — пожалуйста. Сгорел дотла, осталась груда камней.

— Как вы и хотели.

— Одни неприятности. Звонили из поселковой администрации, обязали срочно все разобрать. Пришлось отправить туда рабочих.

— Мне очень жаль…

— Должен предупредить, — начал говорить Веденский и многозначительно замолчал.

— Меня?

— Вчера ко мне пришел один человек. Он представился вашем мужем.

— Мы с Иваном в разводе, — сказала Анна. — Чего он хотел?

— Курсовку на двоих человек. Я еще подумал: если для вас, то зачем?

— Вы уже пообедали? — Она умышленно переменила тему беседы, и Веденский «купился»:

— Да-да! Чуть не забыл. Надеюсь, еще увидимся. — Веденский свернул в обеденный зал, где накрывали столы для сотрудников санатория.

Анна спустилась в вестибюль первого этажа и села в кресло. Известие о том, что Иван приехал не один, задело ее за живое. Она испытала горечь и неодолимое чувство потери, как будто у нее украли что-то ненужное, но оно всегда было рядом, и вдруг его нет.

Анна давно знала, что на протяжении многих лет у Ивана была вторая семья. И это она, а не он, первой подала на развод. Со стороны этот процесс выглядел спокойно и обыденно. И даже мать Анны не знала, что у Ивана на стороне растет сын.

— Хорошо, что вы здесь! — В соседнее кресло сел Николай Клейменов. — Не нужно будет подниматься на четвертый этаж.

— Есть новости?

— Сгорел генеральский коттедж. Но для вас, я уверен, это не новость.

Решив ответить, Анна вдруг замолчала, мимо них в расстегнутом белом халате пролетел Веденский.

— Я здесь! — крикнул Клейменов, и Веденский вернулся:

— Едете туда?!

— Буду чуть позже!

Веденский выскочил за дверь, и Анна удивленно спросила:

— Что это с ним?

— Под верандой рабочие нашли человеческие останки. Сейчас там будет все руководство. Кретов уже позвонил.

— Это Каратанова, — со скрытым торжеством проронила Анна. — Я знала!

— Если это так, то вы молодец.

— Возьмите меня с собой!

— Едем!

Клейменов знал дорогу в объезд. На территорию коттеджа он въехал через старые ворота в санаторском заборе. Их, чтобы проехать, сломали пожарные.

У черного пепелища на песке стояли несколько легковых машин и трактор-«попрошайка», возле которого толпились рабочие. Словно сторонясь, поодаль, стояли несколько человек, среди которых были Веденский и Кретов.

— Где ты ходишь?! — сердито спросил Кретов и жестом подозвал Клейменова. — Это что же получается? Ты уже в курсе?

— Узнал самым первым.

Удовлетворившись таким ответом, Кретов обратился к Веденскому:

— Как вы могли допустить такое?!

— Откуда мне было знать, Виктор Федорович? Кости старые, это я как медик вам говорю.

— Чьи они?

— Сегодня же отправлю их на экспертизу в Краснодар, — вмешавшись, сказал Клейменов. — Там разберутся.

— Чуть что, сразу в Краснодар! — сварливо заметил Кретов. — А сами-то — что?! Даю вам срок три дня! Разобраться и доложить! Что касается вас… — Он взглянул на Веденского. — Пора ставить вопрос о вашем соответствии занимаемой должности. У вас что ни день — происшествие. Да я уж и приезжать в «Жемчужный» боюсь!

— Виноват, Виктор Федорович, — проговорив эти слова, Веденский понурил голову.

Все это время Анна стояла поодаль и наблюдала за Кретовым. Он был немного пьян и возбужден. Конечно же, Кретов знал об аресте Брезгина, тем не менее, во всем его поведении и в нем самом сквозило упоение безнаказанностью и риском. Как будто он был уверен, что ему ничто не грозит, а найденные останки Каратановой лишь добавляли остроты его ощущениям.

Назад в санаторий Анну увез тоже Клейменов. В дороге он сообщил:

— Пришли результаты баллистической экспертизы.

— И что? — живо отреагировала Анна.

— Ствол и пуля родные.

— Брезгин сознался?

— Он еще об этом не знает.

— Если бы не стрелял из этого пистолета, он бы его не выбросил.

— Выбросил, не выбросил… — проворчал Клейменов. — Это нужно доказывать. Никто не видел в тумане.