— Втравили вы меня в историю. И что, по-вашему, теперь делать с Кретовым?

— Преступник должен сидеть в тюрьме.

— Смотрю я на вас и думаю, — Клейменов презрительно прищурился и продолжил: — Чего в вас больше? Наглости или самонадеянности? Вы, как асфальтоукладочный комплекс: сами стелите, сами прессуете.

— Не самые, кстати, худшие качества для оперативника.

— По-хорошему, я должен написать на вас рапорт. Но я этого не сделаю.

— Почему? — спросила Анна.

— Потому, что вы мне нравитесь.

— Давайте лучше о деле. Брезгин рассказал, за что убил Куприянова? Он сознался?

— Куда бы он делся… Оформил явку с повинной и все подробно расписал.

— Как вам удалось его расколоть?

— У меня сегодня был хороший учитель… — Клейменов глянул на Анну. — Аполлон Борисович испугался того, что Кретов опередит его в показаниях. Как вы и предполагали, после вашего визита Кретов испугался, что всплывет вся правда о Каратановой. Куприянов тоже был замешан в этой истории, по просьбе Кретова пятнадцать лет назад он уничтожил кое-какие документы. После вашего приезда к нему, Кретов стал шантажировать Куприянова, чтобы тот замолчал и отдал ему копии следственных материалов. Куприянов отказался, и Кретов стал шантажировать Брезгина, чтобы тот пошел на убийство.

— Зачем тогда Куприянов показал мне документы? Зачем подпустил к делу Каратановой, если знал, что у самого рыльце в пушку?

— Трудно объяснить, но можно предположить.

— Ну, давайте, — сказала Анна и приготовилась слушать.

— Для вас не секрет, что Куприянов был старым человеком. Недавно похоронил жену и остался один. Наверное, в последнее время у него было много бессонных ночей.

Анна представила себе, как этот нескладный худой старик мечется без сна в ожидании рассвета.

— Думаете, что проснулась совесть?

— Что-то вроде того.

— Мое любимое выражение, — улыбнулась Анна. — Оно всегда и все объясняет.

Клейменов встал со скамьи:

— Во сколько вы уезжаете?

— Семичасовым поездом.

— Значит, еще увидимся. Приходите после обеда, из Краснодара пришлют результаты первичной экспертизы останков. Заодно и простимся.

Она стояла на балконе в шелковом пеньюаре, и ветер шелестел его складками. Пред ней во всю могучую ширь простерлось Черное море, и по волнам, преодолевая буруны, «летел» белоснежный парусник.

Все повторилось. Анна стояла на балконе как две недели назад. Но с той поры многое изменилось.

В дверь постучали, она открыла и увидела на пороге знакомую медсестру.

— Здравствуйте, Анна Сергеевна, в одиннадцать часов вас ждет главный врач санатория Веденский Денис Александрович. Он вам отдаст выписки о лечении. Пожалуйста, не опаздывайте, в одиннадцать тридцать у него другой пациент.

Уведомление, в лучших традициях санатория «Жемчужный», было сделано за полчаса до назначенного визита.

Ничуть не расстроившись, Анна стала собираться.

На этот раз она не опоздала ни на минуту, явилась точно по времени.

— Ну что же, Анна Сергеевна, — встречая Анну, Веденский, как обычно, встал со своего места. — Сегодня мы с вами прощаемся. Вот, — он протянул небольшую папку. — Все ваши выписки.

— Спасибо, — она забрала папку и, не присаживаясь, спросила: — У вас все нормально? Вы не в халате.

— Сегодня я увольняюсь. Точнее, меня уволили. Но, если быть совсем точным, со мной не продлили контракт. Такие вот хитросплетения жизненных сюжетов. Надеюсь, что вы, как писатель, многое у нас почерпнули?

— О, да! — пафосно воскликнула Анна. — Материал собрала не на одну книгу.

— Рад за вас. Когда уезжаете?

— Сегодня на семичасовом поезде.

— На московском? Я тоже еду на нем. Позволите вас пригласить в вагон-ресторан?

— Спасибо, пожалуй, нет. Мне нужно выспаться.

— Неужели за тридцать часов не выспитесь?

Решив больше не любезничать, Анна ответила:

— Мой ответ — нет.

— Понял! — с готовностью ответил Веденский. — Тогда прощайте и, как говорится, не поминайте лихом.

После обеда Анна собрала чемодан и, освободив номер, спустилась в вестибюль. Там самым милейшим образом попрощалась с Виталиной Лаврентьевной. Та даже пустила слезу:

— Приезжайте к нам! Обязательно приезжайте! А мы будем читать ваши книги!

Виталина Лаврентьевна любезно вызвала для Анны такси.

— На железнодорожный вокзал, — сказала Анна водителю и добавила: — Но сначала завезите меня в полицию.

Времени было достаточно, она вполне успевала на поезд. Более того, по расчетам, в зале ожидания еще придется провести пару часов. Анна не любила опаздывать, предпочитала все делать заранее.

Оставив чемодан в машине такси, Анна вошла в подъезд полицейского отделения и, отыскав кабинет Клейменова, постучала в дверь. Из-за двери раздался его голос:

— Войдите!

— Можно? — Анна вошла с улыбкой, но при виде Николая улыбка с ее лица сползла. — Что-нибудь случилось?

— Садитесь!

— Да объясните же! — Уставившись на него, она села.

Клейменов вытащил из ящика два сколотых листа и бросил на стол:

— Предварительные результаты экспертизы. Читайте.

Анна взяла листы и, словно с недоверием, прочитала вслух несколько строк:

— Принадлежат мужчине. Возраст — около тридцати лет. Примерная длина тела сто восемьдесят пять сантиметров… — Она подняла глаза и растерянно спросила: — Что это?

— Я же сказал, — Клейменов говорил отрывисто и как будто злясь. — Предварительные результаты экспертизы трупных останков, обнаруженных под верандой генеральского коттеджа. Если вы обратили внимание, предположительное время захоронения от десяти до пятнадцати лет.

— Они не могли ошибиться или что-нибудь перепутать?

— Стыдитесь. Вы же профессионал!

— Простите…

— Что скажете?

— Это крах. И самое страшное, что я не в силах ничего изменить. Версия развалилась.

— Ну-ну… — Заметив в ее глазах слезы, Клейменов протянул салфетку. — Вы сделали все, что смогли.

Вытерев глаза, Анна бросила салфетку в корзину.

— Никакой я не профессионал. Я — лузер. — Она горько усмехнулась: — Акула столичного сыска… Мастер детективного жанра…

— На вашем месте я бы так не расстраивался. Дело сложное… Не забывайте, что прошло пятнадцать лет. В таких делах концов не найдешь. А вы его размотали.