Когда дверь закрылась за новым перспективным сотрудником,Сварог повернулся к Маре:

– По-моему, приобретение неплохое.

– Да вроде бы, – кивнула Мара. – Вот только,готова биться об заклад, этот компьютерный гений живую женщину еще в руках недержал. Точно тебе говорю.

– Опять ты…

– Я, между прочим, серьезно, – сказала Мара безулыбки. – Коли уж этот парнишечка будет заниматься серьезными делами вкомпании серьезных людей, ему нужно срочно повзрослеть во всех смыслах. Зачемнам юнцы, мающиеся неудовлетворенными желаниями? Нам нужны люди опытные, всестороны жизни познавшие.

– Что-то в этом есть… – подумав, кивнул Сварог.

– Ну, это я организую, – деловито сказала Мара. –Есть тут в замке одна деваха из новых горничных, в меру смазливая, в мерулегкомысленная. Объясню ей задачу, подкину золотишка – и она в два счета изнего хваткого мужика сделает, пискнуть не успеет. Девственники, равно как идевственницы, в нашем многотрудном ремесле категорически противопоказаны,поскольку…

В дверь осторожненько постучали. Сварог крикнул:

– Войдите!

Слуга, не переступая за порог, тихонечко доложил:

– Государь, к вам просится господин департаментскийсекретарь.

– Давай его сюда, – кивнул Сварог. – Надополагать, какие-то иностранные новости…

Вошел помянутый секретарь – тот, что покинул родные местапосле неудачной торговли секретными документами, сравнительно молодой человек сранними залысинами. Двигался он плавно и неспешно, говорил всегда тихо, редкоподнимая глаза, – почти образец опытного дипломата, несуетливого в жестахи словах. Сварог пока что не торопился возводить его в министры – и оттого, чтоне хотел чрезмерно баловать своих сподвижников с изрядно подпачканнойрепутацией (министр полиции был исключением, такова уж его многотрудная служба,шеф полиции должен внушать к себе почтение еще и пышным титулом), и по другимпричинам, гораздо более пикантным…

Ограничился Сварог тем, что, как и в случае с гвардионцами,позволил своему дипломату именоваться прежним титулом.

– Проходите, господин департаментский секретарь, –сказал он весело. – Что там у нас новенького на ниве международныхотношений?

Беглый дипломат держался странно и был на себя не похож –глаза бегали, а руки явственно тряслись. «С похмелья он, что ли? – подумалСварог. – Вроде бы особо не закладывал…»

Вошедший вдруг пал на колени самым натуральным образом и,глядя на Сварога снизу вверх, с испуганным, отчаянным лицом воззвал:

– Государь, позвольте покаяться!

– Ну, валяйте… – не без интереса сказал Сварог, тут жеприкинув про себя: если это белая горячка, нужно, не затягивая, кликнутьлакеев, пусть вяжут…

– Государь, я – шпион… Это все ложь – насчет продажисекретных документов и бегства. Меня к вам послал седьмой коллегиумминистерства иностранных дел, наша заграничная разведка…

– Тьфу ты, – поскучнел Сварог. – Так это мнеизвестно, любезный. Я, правда, не знал в точности, на какую из секретных службимеете честь трудиться, но что вы мне врете насчет своих мнимых прегрешений,знал с самого начала, когда мы с вами впервые говорили… Умею я такие вещи,знаете ли… Что же мне теперь с вами делать? Обманом вы вкрались в доверие моейкоролевской милости, змею я, выходит, на груди пригрел, натуральногопатентованного шпиёна…

Он нисколечко не сердился – а на что, собственно? Человекподневольный, ему дали задание, он и пошел. В конце концов, не «Чернаяблагодать» заслала, а обыкновенная сопредельная разведка, дело, какнеоднократно подчеркивалось, житейское. И, между прочим, открывает простор длякомбинаций.

Мара раздумчиво сказала:

– Вообще-то, на крайней справа виселице, кажется, крюксвободный есть. А если и нет, то сучьев достаточно. Я утречком у реки с дюжинуобормотов развесила – так там еще места хватит на сотню таких вот…

По лицу коленопреклоненного шпиона ползли крупные каплипота, его трясло.

– До чего же вы все-таки милое и ласковое создание,графиня, – сказал Сварог. – Душою отдыхаешь, на вас глядючи… Нупочему сразу вешать? Приличный человек, разведчик, не карманник какой-нибудь… Ктому же сам пришел с повинной… вот, кстати, любезный! Мне решительно непонятно,что это на вас нашло. Встаньте с коленок, садитесь к столу и рассказывайте.Вешать вас никто не будет, графиня Сантор просто шутит по присущей ейжизнерадостности… В крайнем случае перевербуем, всего и делов. Ну-ну, вставайтеи садитесь. Я серьезно. Дипломат у меня один-единственный, не вешать же его постоль пустяковой причине, только потому, что он, изволите ли видеть, шпион…

Секретарь присел к столу, деликатно умостившись на краешкестула. Он немного оправился, но все еще, похоже, ждал подвоха.

– Да не тряситесь вы! – поморщился Сварог. – Яговорю серьезно. Никто вас не вздернет. Только, если уж пошел откровенныйразговор, извольте объяснить, что вас, голубь мой, сподвигло покаяться.

– Мне приказало начальство, – признался незадачливыйшпион, сидя навытяжку. – Мой непосредственный начальник – граф Раган,заведующий седьмым коллегиумом. Вы с ним когда-то встречались в Равене…

– Как же, помню, – кивнул Сварог. – Неглупыйчеловек и весьма целеустремленный… Продолжайте.

– Сегодня утром я получил письмо… Мне предписывается вамоткрыться… и сообщить, что граф Раган вас уверяет в искреннем к вамрасположении. В случае, если вы когда-либо пожелаете установить с ним… какие-тонеофициальные отношения, мне поручено служить посредником.

– Ага, – подумав, кивнул Сварог. – Это он такимобразом вас подстраховывает, чтобы я сгоряча вас не вздернул… Ну что же, он овас определенным образом заботится… Продолжайте.

– Это все, государь, шифровка была короткой… Я выполнил всепредписанное…

– Интересно, – сказал Сварог. – Ох, как интересно…Это король ему приказал или граф действует по собственной инициативе?

– Не могу знать, ваше величество! – по-солдатскиотчеканил дипломат. – Я – человек маленький, в такие тонкости не посвящен.

«Ох, как интересно, – повторил про себя Сварог. –И совершенно непонятно, как расценить столь дружеский жест. Откровеннопротягивают руку на дружбу, а? Что же им все-таки нужно? Раган уже однаждыоткрытым текстом высказал, что им нужно. Там, в Равене. Три Королевства им нужны.У них – избыток населения и недостаток пахотных земель, истощаются рудники,цены растут, да к тому же королёк у них, мягко говоря, государственным умом неблещет, по достоверным сведениям из надежных источников, ничем, кроме балеринокиз Королевского театра, и не интересуется, и, что еще хуже, в фаворитах у неготакие же ничтожества, не нашлось своего кардинала Ришелье… Что же онизамышляют, а? Отрубите мне голову, но, похоже, наконец-то началась самая что нина есть высокая политика… Дела…»