— Тебе нравится? — проговорила она низким,волнующим голосом, и снова скользнула под одеяло. — Я же сказала,глупенький — никто не увидит, кроме тебя!

— Ты как ребенок, — прошептал Рембрандт,почувствовав, как мгновенно проходит все его раздражение, и обнял ее.

Гертджи лежала на спине, прислушиваясь к ровному дыханиюспящего мужчины.

Вот и все, она добилась того, чего хотела.

Конечно, еще не скоро удастся сделаться его женой иполноправной хозяйкой этого дома, но теперь уж хозяин никуда не денется. Она невыпустит его из своих пухлых ручек.

Конечно, ему далеко до ее покойного мужа, до этогобеспутного трубача.., вот тот был мужчина хоть куда!

Но зато у мейстера Рембрандта есть прекрасный дом, а у егопокойной жены — замечательные украшения…

Гертджи почувствовала кожей теплый, словно живой, жемчуг имурлыкнула от удовольствия, как сытая кошка.

Сонный мужчина почувствовал это и принял на свой счет,сладко потянулся.

Дурачок! Им будет очень легко вертеть…

Вдруг какое-то движение возле двери спальни заставилоГертджи повернуть голову.

В дверях стояла та.

В длинной мятой рубахе, с растрепанными волосами, с краснымилихорадочными пятнами на щеках, она смотрела на Гертджи с плохо скрытойнасмешкой.

— Что ты смотришь? — прошептала живая женщина,почти не разжимая губ. — Нечего тебе тут делать! Отправляйся обратно, всвою могилу! Зря, что ли, на тебя навалили такую гору земли? Убирайся накладбище! Покойники по тебе скучают!

Однако мертвая и не подумала уходить. Она подняла бледнуюполупрозрачную руку и погрозила живой сопернице. И снова странно усмехнулась.

— И что ты смеешься? — прошипела Гертджи,приподнимаясь в постели. — Тебе ли смеяться надо мной? Видела это? —и она приподняла левой рукой розовое ожерелье, чтобы та могла хорошенько егорассмотреть. — Видела? Твой жемчуг у меня на шее, твой муж — у меня впостели.., так чему же ты смеешься?

Рембрандт, недовольно пошевелившись, что-то сонно проговорилна каком-то непонятном, невразумительном языке.

— Спи, спи! — бросила ему живая женщина. —Мытут сами без тебя разберемся!

Она снова повернулась к двери.

Покойница что-то шептала, не переставая усмехаться, иГертджи неожиданно почувствовала странную неуверенность.

Может быть, сражение еще не выиграно, и ей так и не удастсястать настоящей хозяйкой этого дома?

Она вспомнила того человека в черном, его холодные твердыеруки, его глаза, будто видящие ее насквозь.., нет, советы такого человека немогут обернуться добром!

— Что будем делать? — довольно спокойно спросилаКатаржина, когда они оказались на улице.

Старыгин не сразу откликнулся, потому что сам себеудивлялся, не мог разобраться в собственных ощущениях. Отчего он не хочетподелиться со своей спутницей полученной информацией? Отчего ведет себяскрытно, как будто не доверяет ей? Однако что сделано, то сделано, и он решил,что если сейчас признается, то темпераментная его подруга может устроитьграндиозный скандал. И хорошо бы ему сейчас остаться одному хотя бы ненадолго.

— Выпьем кофе, — кивнул он на витрину небольшогоуютного кафе, и как только Катаржина направилась к стойке, спустился вниз, гдев узеньком коридорчике располагались две двери с мужским и женским силуэтами.

Тщательно заперев дверь и усмехнувшись, он достал из карманакарту Таро, найденную в монастырской келье.

Там, в монастыре, он только мельком взглянул на нее, исейчас нужно было изучить ее гораздо подробнее и внимательнее, пока Катаржинане хватится его.

Возникшая между ними недоговоренность разрасталась, какснежный ком, карта стала его собственной тайной.

Первое, что он несомненно понял, рассмотрев находку — этото, что карта была из той же колоды, что и три прежние, найденные в Праге. Тотже стиль, та же рука художника, да и время оставило на этом листе точно такиеже отпечатки — тот же желтоватый оттенок картона, так же потерты сотнями руккрая карты.

Значит, и речи не может быть о том, что эта находкаслучайна.

Карта была оставлена в келье именно для него, она былапосланием к нему, запиской, причем оставили ее совсем недавно, чтобы никтопосторонний не перехватил это послание.

Но что же ему пытались сообщить?

Он снова внимательно рассмотрел изображение.

Сгорбленная старческая фигура отшельника, длинная седаяборода, морщинистое лицо, темно-зеленый плащ с наполовину опущенным капюшоном,посох пилигрима в левой руке, зажженный фонарь в правой.., отшельник, девятыйАркан Таро.., что же хочет сообщить ему этот сгорбленный старик?

Дмитрий Алексеевич перевернул карту обратной стороной,рассмотрел рубашку.

Ничего особенного.

Снова перевернул лицевой стороной, и тут заметил, что номерАркана, изящно выписанная девятка чуть заметно подчеркнута буровато-коричневойчертой.

Значком того же цвета, каким были нарисованы стрелки настаром пражском кладбище. Что это — губная помада странного оттенка? Илизасохшая кровь?

Девятка. Девять. Что это может значить?

Скорее всего, время. Время, когда кто-то будет ждать встречисо Старыгиным.

Место встречи обозначено фреской с изображением врача ибольного, и, как в старом советском фильме, изменить место встречи нельзя. Авот время ему сообщили таким способом…

Впрочем, может быть, это ловушка? Или, как в Праге, оннайдет в монастыре очередной труп?

Но так или иначе, он должен принять брошенный вызов. Другогопути у него нет.

Когда он поднялся наверх, Катаржина пила кофе за столиком.Взгляд ее темных глаз был непроницаем, Старыгин тоже постарался выглядетьсовершенно спокойным.

После кофе она предложила прогуляться.

— Раз уж мы все равно здесь, отчего бы не совместитьприятное с полезным? Возможно, мы наткнемся на что-нибудь, что наведет тебя намысль, где можно искать следы картины…

Он согласился, чувствуя себя двуличным обманщиком. Они долгоходили по городу, потом обедали в крошечной траттории, где подавали удивительновкусную лазанью и, само собой разумеется, кьянти. Катаржина была спокойна ировна в обращении, никуда не спешила, пила вино маленькими глотками, ничуть непьянея, только в глазах ее темный огонь горел все ярче. Старыгин невольноподдался обаянию этой женщины. Она была не из тех, кем хотелось любоваться,кому хотелось дарить цветы, целовать руки, гладить по голове. В ее присутствиине хотелось шутить и дурачиться. Но сила, исходящая от нее, притягивалаСтарыгина, как магнит. И еще загадка.