Их маленькие служебные прегрешения были возможны благодаряудаленности поста от административных зданий. Тихий пост номер четыре служилпроходной, через которую приходил-уходил экипаж одного-единственногоскоростника. Поскольку скоростник покидал порт крайне редко, то на бортупостоянно находился лишь так называемый сокращенный боевой расчет, а людей-то врасчете – всего ничего. Посторонние на посту не появлялись, охранников нетревожили. Одним словом синекура, а не служба, чего уж там…

Когда они, Игой-Кион и Ак-Кина, шли к его рабочему месту,чаровница смогла убедиться, что подходы к причалу номер четыре охраняютсянадежно. Серая каменная стена, устремленная ввысь на три человеческих роста,тянулась и тянулась, как унылая песня. Наверху блестели копейные острия,опутанные колючей проволокой под током, а еще, как сказал Кион, там насыпанобитое стекло. Наконец они дошли до железных ворот, равной со стеной высоты.

– Не прошибет и бронемобиль, – остановившись ипостучав костяшками пальцев по воротам, не без гордости сказал Кион. –Делали по специальному заказу.

Игой вдавил кнопку звонка. Секунд через десять в воротахраспахнулось окошко, и за прикрывающей его металлической сеткой появилось лицо.Глаза побегали туда-сюда, потом загудел электромотор и воротные створы чутьразъехались – ровно на столько, чтобы в образовавшуюся щель смог протиснутьсяодин человек.

По ту сторону ворот, на охраняемой территории их встретилвысокий худой человек, одетый в такую же форму, что и Кион. Оглядев пришедших,задержав взгляд на Ак-Кине (от чего его лицо удивленно вытянулось), напарникИгоя нажал кнопку на карманном пульте. За спиной вошедших раздался лязг вновьсошедшихся воротных створ.

– Его зовут Сатло, – сообщил девушке Кион.

Человек по имени Сатло смотрел исключительно на девушку ивосхищения скрыть не пытался.

– Прошу прощения, прекрасная незнакомка, – наконецпробормотал он, – но – правила есть правила…

И прошелся по ее одежде щупом металлоискателя. Игой-Кион,будто какой-нибудь Иной, запросто мог читать его мысли: напарничек сейчас начем свет стоит клял изобретателя треклятого прибора для выявления спрятанногооружия – куда как удобнее было бы обыскивать гостью вручную. И Игой с трудомсдержал довольную ухмылку. Его-то ждет не просто поверхностный осмотр. Его ждетвдумчивое, подробное, глубокое проникновение. И, даст бог, не однократное…

По дороге к посту, что находился слева от ворот, Ак-Кинаспиной чувствовала провожающий ее завистливый взгляд второго охранника. Постномер четыре представлял собой домик, чья внутренняя, служебная часть была яркоосвещена и благодаря прозрачным стенам вполне доступна для обозрения извне:стол, аппарат связи, пульты с разноцветными лампами, несколько стульев поуглам… Войдя внутрь, Кион немедля потащил милашку в другое помещение, котороене имело ни прозрачных стен, ни даже окон, ни отношения к службе. Было там лишьфальш-окно с каким-то подводным пейзажем. Комната сия, где Игой запретилпоявляться своему напарнику, словно и создавалась под лирические развлечения.Отчасти так оно и было: только одна смена, состоявшая из охранников пенсионноговозраста, не путала службу с невинными развлечениями, остальные же смены путалиохотно и с удовольствием – и потому, соответственно, обустраивали комнатуотдыха, изгоняли казенный дух, делали ее уютнее, обставляли всем необходимым, вобщем – заботились, как о родном доме. Кион сразу включил подсветку бара,фальш-окна и аквариума, включил музыкальный вал – зазвучала музыка, моментуподходящая более чем, а по драпировке стен покатились медленные волны – надорогое оборудование скидывались всеми сменами (за исключением, разумеется,пенсионной), но оно того стоило, ибо опытным путем было установлено, чтодвижение складок бордовой ткани, словно их шевелит ветерок, действовало наженские души и тела размягчающе.

Когда Кион выкладывал из пакета купленное им на вечер, егонеожиданно обняли за плечи, развернули.

– Не стоит терять времени, – сказал самыйпрекрасный в мире голос. А его губы почувствовали влажное, нежноеприкосновение. А его взгляд утонул в голубизне ее прелестных глаз. А сам онтонул в прекраснейшем из омутов. Мягкие руки гладили его шею, и это было такмило, так возбуждающе.

Он не обратил внимания на то, что ее пальцы словнонащупывают что-то на коже, словно примеряются к чему-то. А зря. Потому что мигспустя Игой перестал вообще обращать внимание на что бы то ни было. Вдруг егоперестало волновать вообще все на свете…

Ак-Кина, оставив Киона на полу посреди комнаты отдыха, вышлав соседнее помещение. Сатло, согнувшись вопросительным знаком над столом илистая журнал, состоящий из одних картинок, быстро обернулся к ней,одновременно накрывая журнал служебными бланками.

– Я настояла, чтобы вы присоединились к нам, – онаослепительно улыбалась. – Вы, надеюсь, не будете против? – Ипрелестница заговорщицки понизила голос: – Честно сказать, вы мне нравитесьгораздо больше.

– Да, понимаю, я… – самодовольно ухмыльнулсяСатло.

И получил сокрушающий удар тонким наманикюренным пальцем подухо. Его голова ткнулась в ворох служебных бланков.

– А вот таким ты мне еще больше нравишься, –сказала Ак-Кина, забирая со стола ключ от пульта управления воротами. Кнопкипульта закрывались крышечкой, и на эту крышечку дополнительно навешивалсямаленький замок. Да уж, много сложностей нагородили те, кто разрабатывал системуохраны поста номер четыре, однако ключ теперь был у Ак-Кины, она управилась и сзамочком, и с кнопками пульта, и с включением мотора ворот.

– Эй, порядок! – негромко сказала она в темноту.

В ворота один за другим, молча скользнули четверо – двое вформе высших офицеров морского флота, некто в гражданском и некто вчерно-зеленом плаще Каскада. Черно-зеленый ободряюще подмигнул Ак-Кине:

– Отлично справилась, девочка. Не забудь закрытьворота, потом присоединяйся.

И поспешил следом за остальными к домику охранного поста. Послучаю праздника «Захват скоростника» Сварог вновь облачился в форму каскадовца– на сей раз, правда, другую, добытую лично Босым Медведем.

– Медведь, – сказал Сварог, осмотревшись внутрикараулки, – свяжи этого героя, да покрепче. Монах, тащи сюда второгостражничка. Щепка, марш наружу, и поглядывай по сторонам: мало ли кого скорабля принесет. Я смотрю, – он повернулся к Ак-Кине, – ты неплохоосвоила «коготь ястреба».

– Я бы предпочла не твой «коготь», а утюг или молоток.Он слишком нахально пялился на меня.

– Ох, как я его понимаю…

Да-а, ничего не скажешь, исполнительницу на роль подсадкиЩепка привела отличную. В шайке Босого Медведя было всего три человека, новремя от времени они привлекали к делам и других людей. В том числе и Ак-Кину –главным образом для того, чтобы заманивать доверчивых, сластолюбивых пентюхов вукромное местечко, где те попадали в умелые ручки Медведя и Монаха.