Сварог впервые внимательно взглянул на невзрачную худышку.До этого он воспринимал ее лишь как боевую единицу, и не более того, споручениями справляется – и то хорошо, чего же боле?.. А вот интересно, сколькоей лет? Определенно и не скажешь. Может быть, может, и пятнадцать, может, исорок. Да и за сорок, может. Есть ли морщины, нет ли – не разглядишь за слоемгрязи на лице… И еще одна неуставная мысль посетила Сварога: что получится,если ее отмыть, расчесать, приодеть, накрасить? Занимательный, должно быть,экспериментик…

– А еще я позвонила на вахту Монаху, велела убратьлестницу, отвязать эти толстые веревки, которыми крепятся к берегу, иподниматься сюда.

Сварог поморщился. Надо же все так испортить, только стоиловосхититься ее умственными способностями…

– За такую самодеятельность отправить бы тебя на «губу»к нашим связанным друзьям… Команды здесь отдаю я. И только я. И на суше, и, темпаче, на море. И по поводу моторов приказа не было. А если…

– В наказание дадено плавающее железо и приведет нас кпогибели! – это возник в дверях обещанный Монах. – Ибо сказано воткровениях Многоуста: «Вода не есть твердь, а есть жижа ненадежна».

– Его из церкви погнали как раз за Многоуста, –поведал Босой Медведь. – За пристрастие к ереси и вину.

– Сам ты еретик и пьешь много больше! –прогрохотал Монах. – И гореть те…

– А-атставить разговорчики в строю! – гаркнул Сварог,прекрасно понимая: победа понизила дисциплину в подразделении. Расслабились,черти, вольности позволяют. Впрочем… – Слушай сюда, уголовная рота! Приказпо полку третий, предположительно последний. Полк поставленную задачу выполнил,и в награду объявляю о его расформировании… Короче, берите плащи, идите домой.Жить разрешаю спокойно, ни о чем не беспокоясь. Я, по крайней мере, больше овас не вспомню.

– Зато Каскад вспомнит, – пробухтел Монах.

– Где уж нам тут оставаться, после такого-то, –Босой Медведь сделал обводящий жест рукой. – Теперь только в бега,скрыться где-нибудь в колониях… Высадите нас где-нибудь по дороге.

– Колоний по дороге не будет, – сказал Сварог.

– Все равно что-то будет, – пожал плечами БосойМедведь. – Здесь нам оставаться никак нельзя.

«А ведь можно сделать небольшой крючок, пройти мимокакого-нибудь занюханного протектората – время пока позволяет», – мелькомподумал Сварог.

– У меня все готово, – подала голос Щепка. –К отплытию готовы.

– И ты в колонии хочешь?

– А куда ж я без этих двух обормотов…

– Правду глаголет, – подтвердил Монах, –пропадет она без нас в этом гнезде порока. И Каскад, опять же…

– Ведь работать заставлю, – пригрозил Сварог.

– А я уже работаю, – ответила Щепка.

– Как угодно, ваше дело, – зачем, спрашивается,настаивать? У любой лоханки должен быть экипаж… – Проводим Ак-Кину – ивперед.

– А я тоже в море хочу, – заявила Ак-Кина. –Надоело мне здесь. Хотя от Каскада, в отличие от остальных, я отбодаюсь, ужповерьте, не впервой. Вот если в больницу попаду – придется сложно… А контор,где работают исключительно мужчины, мне опасаться нечего.

– Так плывешь или прыгаешь на берег? – прикрикнулМедведь.

– Я же сказала. И силой вам меня высадить не удастся.

– Все, – подвел итог дискуссиям Сварог. –Некогда уговаривать и высаживать… Но если кто потом будет выть-скулить: «Ах,что же я наделал»… На плот – и в открытое море. Ясно? Никто не передумал?Щепка, освобождай место командира. Поехали отсюда.

Сварог искренне радовался, что необходимость его постоянногоприсутствия в рубке отпала сама собой – надоела ему стихия морская до самых чтони есть печенок, до чертиков и до белого с красным отливом каления, глаза б невидели эти величественные, чтоб им пусто было, просторы со всеми этими чайкамиза кормой, тихим шелестом волн безбрежных и опостылевших, со всякими тамбодрыми «и тогда вода нам как земля»… Сыт по горло он был и плавсредствами всехвидов, размеров, назначений, водоизмещений, названий, способов передвижения итэдэ, и тэпэ, и пнем об сову, и совой об пень, и в бога душу мать… Нет, честноеслово, не в мостах его проклятье, а в бесконечном возвращении на море-акиян.Правда, нет худа без добра. Зато он насобачился управлять любым надводнымсудном, наловчился с ходу определять – и без всякой магии, заметьте! –какой прибор какое назначение имеет и за что надо дернуть, чтобы сдвинуть какуюни попадись лоханку с места. Тем более, когда на лоханке – как обстояло дело соскоростником «Пронзающий» – все было устроено до предела просто, понятно иудобно. И вообще, Сварог мог бы, наверное, сдать без магических подсказок иволшебных шпаргалок экзамен на капитана первого ранга в любой морской академиичуть ли не любого мира. Так что, если выгонят из королей, он всегда сможетподаться в морские офицеры.

Некоторые трудности возникли разве что с отплытием: покаруки привыкли к штурвалу, пока он разобрался, что к чему, пока сверялся покарте насчет фарватера… Но вот отплытие состоялось и прошло без сучка беззадоринки, так что авторитет Сварог среди членов его новой команды, и без тогонемалый, вырос прямо-таки до небес – это читалось по глазам сподвижников.

Когда огни порта уже таяли вдалеке, они увидели идущий имнаперехват сторожевик. Свет его носового прожектора ритмично мигал – имприказывали немедленно остановиться, и чтоб это понять, не требовалосьпостигать азбуку местных мореходных сигналов, элементарной сообразительностибыло за глаза достаточно.

Вот тут-то Сварог и убедился, насколько «Пронзающий»превосходит в скорости тоже, по определению, не самый тихоходный сторожевойкорабль, призванный в два счета нагонять контрабандистов и прочих нарушителейтерриториальных вод. Сварог перевел соответствующую рукоять на «полный ход», ибывшая собственность верх-адмирала рванула вперед, как хорошенько пришпореннаялошадка. Сторожевик тут же начал уменьшаться в размерах, да столь стремительно,что Сварогу даже стало немного жаль его командира – ох и скрипит он сейчасзубами от бессилия, рвет и мечет, а поделать ничего не может.

Да, наверное, сторожевик мог бы пальнуть вдогонку, запростомог бы и попасть, но… Но лупить без команды по кораблю самого верх-адмирала, покораблю, которых в Короне наличествует всего три (пардон, уже два) экземпляра,лупить только за то, что тот совершил несанкционированный отход и неподчиняется приказу остановиться, лупить по собственной инициативе, без командыс самого верха – ну какой рядовой капитан, скажите на милость, отважится натакое? А вдруг это расшалился сам верх-адмирал, перебрамши лишнего на дворцовомприеме и подцепимши смазливую ветреную красотку, коя стала его подзуживать: «Аслабо, гроза морей, ты моя бесстрашная, прокатить меня на твоем знаменитомпароходе»? И тут – по верх-адмиралу снарядами…