Дама зашла за стойку и выложила две заполненные анкеты.Паспортные данные Сони и Димы были внесены заранее, каллиграфическим почерком.Оставалось только расписаться.

Над стойкой висел самый большой портрет. Он представлялседовласого красавца в полувоенном белом кителе, отяжеленном наградами, средикоторых Дима заметил орден Ленина и орден Боевого Красного Знамени.

— Простите, — обратился он к даме, — кто изображен на всехэтих портретах?

Администратор окинула Диму надменным взглядом и сообщила:

— Герман Ефремович, наш губернатор.

— А сколько ему лет?

Вопрос даму обидел, словно Дима бестактно поинтересовался еесобственным возрастом, она поджала губы и отвернулась.

— Я потому спрашиваю, что тут он в орденах временОтечественной войны, — объяснил Дима.

— Ну и что?

— Если он успел повоевать, ему сейчас должно быть не меньшевосьмидесяти.

— На данном портрете изображен Ефрем Германович, отецГермана Ефремовича, — громко, тоном экскурсовода, объяснил пожилой портье.

— Он тоже был губернатором? — спросила Соня.

— Ефрем Германович был первым секретарем Вуду-Шамбальскогокрайкома партии.

Портье отправился провожать Соню в номер. По гигантскомутрехкомнатному люксу можно было кататься на велосипеде. Прямо в спальне намраморном подиуме стояла ванна на бронзовых львиных лапах. Имелась ещепросторная ванная комната с джакузи, сауной и душевой кабинкой.

В кабинете над дубовым письменным столом Соня с изумлениемобнаружила парадный портрет Сталина в форме генералиссимуса.

— Зимой пятьдесят третьего Иосиф Виссарионович намеревалсялично посетить наш город. Никуда уж не ездил, а к нам вот собирался. Но неуспел, расхворался совсем, а в марте умер, — грустно, как о добром знакомом,сообщил портье.

Соня поблагодарила старика, сунула ему в руку несколькомелких купюр. Он удалился, почтительно кланяясь. Как только дверь за нимзакрылась, Соня вытащила ноутбук. Ей не терпелось спокойно прочитать последнеепослание от деда, которое она смогла только пробежать глазами в самолете.

«Дорогая моя девочка!

То, что сказал тебе Ф.Ф. о нашем общем знакомом, ксожалению, правда, какой бы чудовищной нелепостью это ни казалось. До Берлина1922 года была еще Вена 1913-го. Именно там и тогда возникло это существовпервые, для нашей семьи, во всяком случае».

Текст на мониторе расползался, буквы таяли. У Сони защипалоглаза, она решила, что это от усталости, тряхнула головой, включила музыку.Заботливый Агапкин закачал ей много всего, в том числе ее любимого Мендельсона.Под скрипичный концерт она продолжила чтение.

«Твой прапрадед видел Эммануила Зигфрида фон Хота, говорил сним. Имя, внешний облик, манера держаться — все совпадает. Многие годы я непытался собрать воедино информацию, какую имел, мне просто в голову не моглоприйти, что во всех случаях речь идет об одном и том же человеке. Слишкомшироко раскинулись эти события во времени и в пространстве. Любой намек насвязь между ними противоречит здравому смыслу.

Итак, вот события, пока только краткий перечень. Позжепопытаюсь каждое изложить по возможности подробней.

В январе-феврале 1913 года твой прапрадед М.В. был в Вене,на конференции по мозговой хирургии. В перерыве между заседаниями старинный егоприятель доктор Эрнст фон Крафт познакомил М.В. с господином Хотом. Несколькораз они встречались, гуляли по Вене. Хот, по отзывам М.В., оказался эрудитом,знатоком истории, интереснейшим собеседником. Он устроил для Крафта и М.В.великолепную экскурсию по знаменитым музеям дворца Хофбург.

Когда мы с мамой и с Андрюшей сбежали из России и оказалисьв Германии, доктор Эрнст фон Крафт стал нашим ангелом хранителем. Благодаря емумама сумела закончить образование и получить медицинский диплом в Берлинскомуниверситете. В его доме, под его именем я прожил почти двадцать лет, служил вСС, работал на англичан. От него я также слышал о господине Хоте.

Что касается Берлина, 1922 год, тут главный свидетель Ф.Ф.Думаю, он скоро пришлет тебе все подробности. Я, со своей стороны, могу лишькосвенно подтвердить факт его встречи и общения с Хотом, опираясь на некоторыедокументы, с которыми познакомился значительно позже, когда работал в архивах(Гуверовский институт, Стэнфорд, Калифорния, США; Придворный и государственныйархив, Вена; Военно исторический архив, Фрайбург, Германия; Тайныйгосударственный архив прусского культурного наследия, Берлин).

Тень Эммануила Зигфрида фон Хота не раз являлась мне в моихисследованиях, касающихся истории большевизма и национал социализма. Например,рядом с такими личностями, как Александр Парвус (настоящее имя Гельфанд ИзраильЛазаревич; коммерсант, разработавший и осуществивший с помощью германских денегзахват власти большевиками в России в 1917 году), Эрих Людендорф, начальникГенерального штаба в Первую мировую войну. Славный немецкий генерал. Россияобязана ему явлением в Петрограде пломбированного вагона с группой большевиковво главе с Лениным в апреле 1917-го, а Германия — авторитетной поддержкойбезвестного ефрейтора Адольфа Гитлера начиная с 1921-го.

Тень Хота сгущается именно там, где совпадают интересы евреяГельфанда и антисемита Людендорфа. Тень столь же отчетливо присутствует впричудливом переплетении судеб мистика Георгия Гурджиева, создателя популярногодо сих пор эзотерического учения, главы секты, и немецкого профессора КарлаХаусхофера, одного из главных идеологов Третьего рейха.

Георгий Гурджиев учился в тифлисской Духовной семинарииодновременно с Иосифом Джугашвили. Тогда же, в последние годы девятнадцатоговека, в Тифлис часто наведывался немецкий историк Эммануил Зигфрид фон Хот. Онинтересовался древней мифологией Северного Кавказа. Согласно легенде, именнотам, на Кавказе, к скале был прикован Прометей.

Разумеется, никаких документов, подтверждающих контактынемецкого гостя с молодыми семинаристами Гурджиевым и Джугашвили, нет и быть неможет. Но факт его присутствия в Тифлисе зафиксирован достоверными источниками,официальными документами и частной перепиской. Несколько статей Хота о Кавказебыло опубликовано в журнале „Остара“. Журнальчик этот назывался расовоэкономическим, издавался в Вене бывшим цистерианским монахом Ланцем фон Либенфельзом.

„Остарой“ зачитывался в свой венский период (1908–1913)молодой Гитлер.

Гурджиев окончательно покинул Россию в 1922-м. Поселился воФранции, непонятно, на какие средства приобрел огромное имение под Парижем,стал главой секты. Как сложилась жизнь Джугашвили, знает весь мир. Он тожевозглавил секту. Масштабы несопоставимы, но методы воздействия весьма схожи.