В общем-то на поверхности лежали странные темпы развития.Если начальный этап выглядел воплощением человеческих представлений о звёзднойэкспансии, то дальше творилось что-то непонятное. Ну, допустим, в периодзвёздных войн наука могла и затормозиться. Постоянное отвлечение ресурсов,массовое уничтожение населения, периоды деградации цивилизаций… Сомнительно, нодопустимо. Но потом! Две тысячи лет назад эта планета была колонизирована, наней сложилось вполне жизнеспособное общество. Дальше она вошла в Тень… и словновсе пути развития были обрезаны. Война — на уровне современных земных технологий.Быт в общем-то тоже. Население явно расти перестало. Сколько километровджунглей мы миновали — абсолютно диких, пустых, никому, кроме зверья, ненужных? Городок вблизи базы выглядит нормальным, приземистым, провинциальнымгородом. У них что же, вся энергия уходит в вялые стычки с зелёными, спортивныесостязания и музицирование?

Никогда не поверю! Может, это и устроило бы частьобывателей. Да и любители острых ощущений вроде Снега примут такую жизнь судовольствием. Но есть же и другие. Подрастают дети, которые мечтают о звёздныхполётах… дети не могут не мечтать о звёздах. Среди толпы самодеятельных актёровпрорежется голос такой силы и красоты, что вмиг станет неуместнее жемчуга внавозе. Местным учёным надоест изобретать лишь новое оружие и средствабиологической войны.

Разорвало бы этот мир на части, за десяток лет бы разорвало.А они живут так уже тысячелетие!

Я как наяву представил деда. Ещё прежнего. В человеческомтеле. Дед иронически ухмылялся, дед знал ответ. Понял его ещё на планете безсолнца. И ответ ему не понравился, вот только он всё равно рвался во Врата…

Встав, я подошёл к окну. Постарался расслабить глаза,глянуть вяло и равнодушно. Сработало — почти сразу я увидел Врата. Одни — сразуза оградой базы. Другие — вдали, у города.

А почему не работает транспортная сеть? Послушно перенесламеня на эту планету… кстати, почему именно сюда? И куда попали остальные? Кзелёным? На другую базу? Или на иную планету?

Нет ответов. Значит, придётся спрашивать живых людей. Сриском, что буду выглядеть как человек, спрашивающий «зачем мы дышим?», «какимотверстием тела принимать пищу?». И всё равно спрашивать придётся.

— Пётр.

В дверях стоял Галис.

— Ты освоился?

Я пожал плечами.

— На пленную ты посмотрел, — констатировал капитан. — Какиемысли? Что мы жестокие садисты?

— Не знаю, — честно ответил я. — Ваша война…

— Теперь и твоя.

Я промолчал.

— Да, мы сознательно ставим пленных в максимальнонеприятные… для них… условия. — Галис вздохнул, прошёлся по комнате. Покосилсяна работающий экран. — С историей знакомишься… молодец… Да, Пётр, мне тоженеприятно, что та несчастная дура помирает от голода рядом с пищей. Что стоитна цыпочках, боясь коснуться ни в чём не повинного ковра. А что делать?Подскажи? Спасибо Тени, мы навсегда ушли от логики быстрых решений. Утратилиэту соблазнительную возможность… как бы я хотел, если бы только ты знал…

Он закусил губу.

— Думаешь, почему я не летаю? Да не выдержу я. Не ограничусьпатрулированием. Выжгу весь их континент в золу.

Галис говорил вполне серьёзно. И я как-то сразу поверил —это возможно. Один пилот, на одном самолёте… выжжет целый материк. Мне сталонемного не по себе. И в то же время Галис стал куда симпатичнее.

— И они это понимают… — задумчиво сказал Галис. — Обидно,конечно, что все эти ненормальные собрались у нас. А что делать-то? Здесь мойдом. И он мне нравится. Я не Снег… у него-то точно корней нет и не будет.Повоевать, поесть, пройти с гордо поднятой головой мимо восторженных девиц…

— Он это говорил о Лайде, — неожиданно заложил я Снега.

— Лайд — совсем клинический случай, — легко согласилсяГалис. — Я сразу понял, долго у нас не задержится. Ему масштабы покруче былинужны. На его «дельте» я перед вылетом блокировал тяжёлое вооружение.

Усевшись в кресло, Галис испытующе уставился на меня. Что-тоего смущало.

— Так какой же выход у вас? — быстро спросил я.

— Держаться, — легко, словно ожидал этого вопроса, ответилГалис. — Рано или поздно зелёные сломаются. Поймут, что их мечта здесь неосуществится. А половинка мира их не устроит. Пусть мигрируют, ищут счастья вдругом месте. Мало, что ли, планет?

Я неуверенно кивнул.

— А тебе что у нас надо? — вдруг спросил Галис. — Пётр?Воевать ты вроде бы не рвёшься… В городе я тебя тем более не представляю.Объясни, парень. О чём ты мечтаешь?

Похоже, мне сейчас объяснят, что не желают видеть в своихрядах…

— Честно?

— Конечно. — Капитан улыбнулся.

— О счастье для своей планеты.

— Ну… — Галис покачал головой. — Ну и задачка. Ладно,допустим, ты умнее всех. Все на твоей Земле ошибаются. Один ты прав. — Онухмыльнулся, как человек, потрясающе тонко пошутивший. — Тогда что ты у насищешь? Здесь для тебя счастья нет. Самонадеянно так говорить… только я ведьвижу!

— Если бы я сам знал, что ищу… — прошептал я.

Галис кивнул.

— Верю. Мой тебе совет, Пётр… войди во Врата.

Предложение убираться с планеты было высказано.

— Я уже вошёл.

Галис потёр подбородок:

— Тогда и не знаю… тогда я не прав. Что ж. Доверимся Тени.

— Доверимся, — осторожно согласился я. Ну! Скажи ещёчто-нибудь!

— Пойдём, я покажу тебе «дельту», — предложил Галис. — Покауж ты здесь — будешь работать на равных с ребятами. Может, и найдёшь себя…

В последней фразе уверенности не было совершенно.

— Много людей на базе? — поинтересовался я по пути к ангару.Странной казалась эта пустота…

— Сейчас — никого, кроме нас. А вообще — триста двадцатьшесть человек.

Ого. У меня уже создавалось ощущение, что все военныедействия ведутся десятком фанатиков…

Галис сделал паузу и добавил:

— Без тебя. Я пока не стану тебя считать, хорошо?

Да уж как угодно… Считай не считай — я и впрямь здесь чужой.

Двери ангара разошлись перед нами, Галис на миг остановился:

— Ты не привык к мысленному управлению?

— Нет.

— Хорошо. Код входа — «тревога».

— Запомню, — жадно вглядываясь в освещённое нутро ангара,ответил я. Помещение было небольшим, да и стоящие внутри машины размерами неотличались. Чуть поменьше земного истребителя. «Дельтами» их называли,очевидно, из-за треугольной формы. Можно было условно выделить небольшиетолстые крылья, зеркальный колпак вверху скрывал кабину. «Дельты» стояли прямона плоском брюхе, никаких колёс или опор я не заметил.