Кроме квартиры, у Кондаревского имелся еще коттедж возлереки. Адресом коттеджа меня снабдил Вешняков. По словам Руслана Сергеевича,коттеджем давно не пользовались, жена проводила время в, посте и молитвах, аему и квартира чересчур велика. Коттедж они решили продать и даже далиобъявление. Я не поленилась и проверила, так и есть, еще пять месяцев назад.Либо Кондаревский особо не торопился расставаться с недвижимостью, либо заломилнесусветную цену, но дом так и не продали. Потому-то я и поехала на Речнуюпотолковать с местным людом. Затея эта очень скоро показалась мнепроблематичной. Коттедж был огромный, в три этажа за двухметровым кирпичнымзабором. Рядом точно такие же. Тут хоть локальную ядерную войну затевай, никтоне почешется, а скорее даже не заметит. Тяжко вздыхая, я все же начала обход. Схозяевами встретиться мне не удалось – народ занятой и дома им не сидится,пришлось довольствоваться прислугой. Те держались настороженно, слова цедилистрого дозированно и ничегошеньки полезного сообщить не могли. Большинство дажене знало, кому принадлежит тридцать седьмой дом. Однако я в тот день решилапоставить рекорд выносливости и с тупым упрямством бродила от крыльца ккрыльцу.

Ближе к вечеру я все-таки выдохлась. Я со злостью взглянулана тридцать седьмой дом, и тут мне пришла в голову мысль заглянуть внутрь, чемуспособствовал тот факт, что видеокамер у дверей я не обнаружила. Конечно, сточки зрения законности это никуда не годилось, раз заглядывать туда явознамерилась в отсутствие хозяев. Тем более что теперь я вновь на государевойслужбе, то есть Дедовой и закон мне надлежало уважать особо, а не подставлятьхозяина по пустякам. Но либо была очень зла, либо за это время отвыкла мыслитьгосударственно... Одним словом, я, обойдя дом по кругу, увидела калитку, ивоспользовавшись отмычкой, которую свистнула у Артема в кабинете, обнаруживсреди других многочисленных невостребованных вещдоков, ловко открыла дверь,после чего проникла на территорию. За домом был разбит сад, два десятка чахлыхдеревьев, далее виднелись цветники, но, похоже, за ними не особо смотрели.Газон тоже не мешало бы подстричь, а сорняки на клумбах вели себя простонахально. Фонтан перед домом был выключен и выглядел как-то уныло.

Я прошла к центральному входу и на всякий случай позвонила.Тишина. Со спокойной душой я вернулась к веранде и вновь воспользоваласьотмычкой. Замок был простенький и много времени у меня не занял. Теперь в рекордныесроки требовалось определить, есть ли в доме сигнализация или нет? Оказалось,Кондаревский на ней экономил. Довольно странно. Впрочем, может, и не очень, разон решил продать дом.

Я вошла, огляделась, после чего не спеша прогулялась поэтажам. Жалюзи опущены, мебель отсутствует, телефон в холле стоит на полу.Пусто, гулко. Второй и третий этажи в этом смысле ничем не отличались отпервого. Но меня больше интересовал подвал: богатые психи с уклоном вманьячество непременно должны тяготеть к подвалам.

Подвал выглядел образцово. Бассейн, прачечная и еще двекомнаты, чье назначение осталось для меня загадкой. Слой пыли и два паука удверных проемов. Надеясь на потайные двери и прочую чушь, я все тщательноосмотрела и даже простучала стены в некоторых местах. Можно было смело мотатьотсюда: ничего я здесь не найду, кроме неприятностей.

Я заглянула еще в одну комнату, совершенно пустую. Здесь яприсела и долго таращилась на пол. Слоем пыли пол похвастать не мог, то естьона была, но в меньших количествах, чем всюду, и пауки отсутствовали. Такоевпечатление, что недавно кто-то потрудился здесь убраться. Вешняков, приди мнев голову рассказать ему об этом, посоветовал бы пить валерьянку, лучше всеговедрами, или направить свои фантазии в другое русло, но чем больше яприглядывалась, тем больше убеждалась в этой мысли. Я обследовала каждыйсантиметр пола, но ничегошеньки не нашла, потому что ничего там не было, и лишьослиное упрямство держало меня здесь как на привязи.

Сообразив, что сидеть здесь я могу очень долго, да толькотолку от этого ни на грош, я в некоторой печали побрела к двери, благополучнопокинула дом, прошла через сад, приоткрыла калитку и осторожно выглянуланаружу. Переулок был пуст, что позволило мне не спеша запереть калитку иотправиться восвояси. Моя машина находилась в соседнем переулке, таком жепустынном. Не переулок даже, а узкий проезд между двумя глухими заборами.Тишина такая, что уши закладывает.

Однако вскоре тишину нарушил отчаянный Сашкин лай.

– Чего ты раскричался? – ворчливо спросила я,устраиваясь за рулем, справедливо полагая при этом, что у Сашки есть поводзлиться на меня, его терпение сегодня подверглось серьезному испытанию.

Сашка не только не угомонился, он принялся лаять ещеотчаяннее. Конечно, я должна была насторожиться, но вместо этого поцеловалаего, пожаловалась на жизнь, мол, суешь свой нос куда не просят, а толку отэтого все равно нет, и завела мотор. Сашка взвизгнул, а я попросила:

– Заткнись, пожалуйста.

На счастье, я сообразила, что дело нечисто, раньше, чемнабрала приличную скорость. Выезжая из переулка, я притормозила, точнеепопыталась, и вот тут выяснилось, что с тормозами у нас проблемы.

– Ух ты черт! – буркнула я, косясь на Сашку. Песзаскулил и закрыл глаза, а я призвала себя не впадать в панику.

Дорога впереди была пустынной, и я смогла покинуть переулок,ни в кого не влетев. Я вспомнила навыки вождения, преподанные мне Лялиным, иначала гасить скорость, используя двигатель. Впереди по курсу возникли кусты,роскошные и недавно подстриженные, вот в них я в конце концов благополучно иуперлась, положила дрожащие руки на руль и немного посидела с закрытымиглазами. Без мыслей. Сашка робко тявкнул. Я сказала:

– Бедный мой пес... – И вот тогда ко мне явиласьмысль весьма неприятная. Меня только что пытались убить.

Я вышла из машины и огляделась. У противоположного тротуараприткнулся «Фольксваген», но его кабина пуста. Движение здесь не особооживленное. Кое-кто из проезжающих проявлял интерес к «Феррари» в кустах, ноинтерес этот был вполне объясним. И все же я чувствовала: за мной наблюдают,должно быть, горько сетуя, что я жива-здорова.

В такой ситуации стоять и глазеть по сторонам не оченьразумно, хотя выстрелов я не опасалась. Если затеяли возню с тормозами, вряд лирешатся стрелять.

Для чего-то им понадобилось, чтобы моя кончина выглядела какнесчастный случай. Но неудача могла заставить их передумать, и они, наплевав напрежние замыслы, начнут палить.

Я думала «они» и терялась в догадках: кому и где я перешладорогу, да так, что от меня решили избавиться? Самое обидное: на ум не шло,когда же это я успела?

Я досадливо чертыхнулась, и тут из-за кустов появилсяупитанный дядя и гневно спросил:

– Это что тут такое? – Перевел дух, ткнул пальцемв кусты и продолжил:

– Вы знаете, сколько это стоит?