— Найд?..

Он пробормотал что-то сквозь сон и только крепче прижал меня к себе. Дыхание почти сразу снова стало ровным.

— Кажется, я тебя люблю, — чуть слышно сказала я в темноту.

В окно заглядывала убывающая луна. Найден спал.

Переговорник завибрировал и тихонько пополз к краю тумбочки. Я осторожно сдвинулась в его сторону, небезосновательно опасаясь, что сейчас меня подгребут обратно под бок, как было уже трижды за ночь, — но найденыш нахмурился, не открывая глаз, и наконец-то перекатился на живот, подмяв под себя подушку. А я дотянулась до трубки.

«На магистрали в двенадцать», — гласило сообщение.

«Приведи Найдена», — подхватывало второе.

О чем доложили Люту, что он перешел на рубленый, приказной тон общения даже со мной?

Черт. Прежде чем начинать переживать и грызть ногти, следовало припомнить, кто спит за моей спиной — и как он реагирует на перемены моего настроения.

— М-м… Тиш?

От прикосновения — он всего лишь скользнул кончиками пальцев вдоль моего позвоночника — я вздрогнула и резко выпрямилась. По спине прошел победный марш мурашек, и все, на что меня хватило, — это продемонстрировать найденышу первое сообщение.

Найден приподнялся на локте и нахмурился. Одеяло сползло до талии, обнажая смуглую грудь и татуировку, снова ожившую от движения. Я коснулась ее пальцами и поспешно уткнулась лицом ему в шею — и не сразу поняла, почему найденыш не обнял меня в ответ.

— Ты расплела волосы? — в его голосе звучало странное напряжение.

Я отстранилась и машинально коснулась затылка. Шпилька лежала здесь же, на тумбочке, — ночью острие воткнулось мне в основание шеи, и я вынула ее от греха подальше.

— Тебе не нравится? — провокационно поинтересовалась я.

Найден обрисовал пальцем контур моего лица — но почему-то не притянул меня к себе с утренним поцелуем.

— Ты всегда красива, — легко сказал он. — По утрам, сонная и беззащитная, — особенно. А когда ты еще и раздета…

И все это — даже не пытаясь коснуться. Его взгляд прикипел к моей груди, словно желая до мельчайших деталей запечатлеть в памяти очередное подтверждение того, что женщины любят ушами, — но никаких поползновений.

— Ладно, — я откинулась на подушки и прикрыла глаза. — Последний шанс. Что не так с этой шпилькой, Найд?

— Со шпилькой? — недоуменно переспросил он.

Над животом пульсировало живое тепло, заставляя напрягать мышцы. Я скосила взгляд: найденыш держал ладонь буквально в волоске от кожи, когда близость уже явна и ощутима — и все же не касался.

— Я могла бы предположить, что что-то не так со мной, но для этого у меня недостаточно большие проблемы с самооценкой, — сообщила я ему. Ладонь замерла и скользнула ниже — на все том же невыносимом, кошмарном, ужасающе огромном расстоянии в волосок. — Еще вариант, что что-то не так с тобой и тебя не заводят женщины с распущенными волосами. Но, судя по тому, как топорщится одеяло… почему ты не прикасаешься ко мне? — не выдержала я.

— Ты не мерзнешь? — невпопад спросил найденыш.

Я закатила глаза и приподнялась на локтях. Его рука оказалась-таки у меня на животе — и тотчас дернулась и застыла, напряженная и неподвижная.

— С чего мне мерзнуть в натопленном доме? — поинтересовалась я.

— Он не натопленный, — машинально возразил Найден, не двигаясь.

Теперь нахмурилась я. Память услужливо подсказывала, что буржуйку вчера, конечно, затопили — но дрова туда никто не подбрасывал. Было немного не до того.

Кажется, все прогорело еще до того, как мы добрались до спальни. В куполе после установки электрогенератора держались честные плюс двенадцать — явно недостаточно, чтобы четырех поленьев в буржуйке хватило до утра.

— Тут тепло, — с некоторым недоумением заметила я.

Найденыш задумчиво кивнул и положил мою ладонь себе на грудь — прямо на татуировку. От его движения нарисованный мотор снова заработал, гоня кровь по чернильным жилам, и я, не удержавшись, обрисовала одну из них пальцем.

Кажется, Лют был прав, когда считал, что у Найдена слишком много тайн. Но…

С ним мне было хорошо. Так хорошо, как ни с кем другим.

Если бы к этому прилагалось хоть немного желания быть честным со мной…

Жаль, но, кажется, идеальных мужчин действительно не бывает. Зато встречаются вот такие — с нетрезвым восторгом в глазах, мечтательной полуулыбкой, нездоровой фантазией и обширным опытом. Такие, с которыми забываешь обо всем.

Хотя бы на одно утро. Сумрачное, непривычно теплое и лениво-затяжное, когда можно никуда не торопиться…

Увы, даже в такое утро никто не застрахован от несвоевременного звонка.

— Не бери трубку, — жарко шепнул Найден и запустил пальцы в мои волосы, безошибочно отыскав самое чувствительное место под затылком.

Предложение было заманчивым. Очень. Но…

— А вдруг это Лют?

— Тогда — тем более.

Но я уже выскользнула из его рук и подобрала переговорник. С экрана жизнерадостно улыбалась в потолок Велислава — загорелая, светловолосая, сказочно красивая в своем ярком летнем сарафане. Такой я ее не видела, кажется, почти два месяца… ей шло. Я показала фотографию найденышу, и он обреченно вздохнул.

— Ладно. Куда она переехала, кстати? Познакомилась с той «подходящей партией», которую ей нашел Волков?

— Сейчас узнаю, — улыбнулась я и вышла из спальни.

Связь, как обычно, оставляла желать лучшего: из-за событий на месторождении прослушка стала еще жестче, — но в голосе Велиславы звенело искреннее веселье, перекрывающее любые помехи.

— Ну что, бледная моль, не примерзла там еще?

Если друг не стесняется в лицо обозвать вас бледной молью — знайте: он лучший. Остальные вспомнили бы про правила хорошего тона.

— У меня еще не сошли веснушки, — несколько покривила я душой, — забыла, что ли, старая?

Лучших друзей нужно беречь и отвечать им честностью на честность. Велислава, к счастью, была всецело согласна со мной в вопросах о градусе искренности, иначе бы мы с ней уже не общались.

— Как ты? — спросила я. — Все еще в Древограде?

Подруга, отлично понимая, что никакими новостями о ходе работ я делиться не могу, охотно подхватила тему, расписывая прелести приграничной жизни. Градообразующим предприятием Древограда был фанерный комбинат, но он был не слишком большим, и леса вокруг все еще напоминали о близости эльфийского княжества — как и толпы туристов. Пересекать границу с Альго-Сай-Таром никто не рисковал, но находились охотники подбираться к ней поближе и издалека любоваться эльфийскими постами.