– Я иногда набиралась дерзости так думать…

– А если вы узнаете, что Серый Рыцарь – это я и есть?

– Послушайте, – сказала Делия устало. – Я сейчасготова верить всему и спасти что угодно от кого угодно. Только побыстрееувезите меня, куда угодно. Я… – она уткнулась в плечо Сварога и захлебнуласьплачем.

Леверлин рванулся к ней, но Сварог, одной рукой обнявпринцессу, остановил его жестом:

– Ничего страшного, дружище. У человека наконец появилась вжизни какая-то определенность, и он понял, что находится среди друзей…

В карете она немного успокоилась. Сидела, тесно прижавшись кСварогу (не от избытка чувств к благородному избавителю, а по причине насквозьпрозаической – шестерым там было не повернуться), и, уставясь на плотнозанавешанное окно, вполголоса рассказывала.

Ночью в коридоре появились какие-то странные существа(Сварог из деликатности не стал уточнять, как вышло, что принцесса оказаласьночью в коридоре). Делия сама видела, как синий мушкетер, которого онисхватили, рухнул, почернев и ссохшись, как головешка. Но против гланцев и ихосвященных в древних храмах Единого мечей страшилища оказались бессильны.Тогда, после короткого замешательства, на охрану принцессы набросились самыеобычные люди, державшиеся до того позади. Ими командовал герцог Сенгал, и сними была еще… она сама. Словно отражение ожило и покинуло зеркало. ЛейтенантДанаби действовал, особо не рассуждая, и решил пробиваться наружу. Сначала онихотели пробиться в казармы гланской гвардии, но быстро поняли, что враговслишком много и все пути отрезаны. Тогда кинулись подальше от дворца. Впереулке Белошвеек разыгралась последняя схватка, из которой живой вышла однаДелия. Она тоже не особенно рассуждала – просто единственным знакомым ей в этомрайоне ориентиром был домик-притончик (о нем рассказывали придворные сплетницы,а как-то и показали во время верховой прогулки). Пробираться в одиночку кгланским казармам она не рискнула и правильно сделала – уже через пару минутпосле того, как она перемахнула через стену в сад, по переулку стали шнырятьвсадники. В саду она просидела до рассвета, потом пробралась в дом и наткнуласьна старика хозяина. Иллюзий она не питала и прекрасно понимала, что старыйпедрила, промотавший все состояние на скаковых лошадей и мальчиков, видит в нейлишь козырь для азартной игры с баснословным выигрышем при удаче – но так, еслиподумать, было даже лучше. А выбирать не из чего…

Сварог переглянулся о Леверлином. Описанные Делией созданиякак две капли воды походили на статую странного существа из замка Мораг,оставшегося загадкой даже для Гаудина. Впервые у Сварога зародились подозрения,что все происшедшее отнюдь не замыкается на чернокнижнике-герцоге, отыскавшемдревний магический трактат. Но он пока что не стал ни с кем делиться своимидогадками. И не стал расспрашивать Делию, почему она так и не попыталасьсвязаться с дворцом, решив отложить это на потом.

– Знаете, почему я вам верю? – спросила вдругДелия. – Не только оттого, что с вами знакомый мне граф Леверлин. Вы –самая странная компания, какую я в жизни видела. Шайки злодеев такими небывают…

«Интересно, что ты вообще видела в жизни, кроме дворца,балов и охот, – подумал Сварог. – И где исхитрилась узреть шайкунастоящих злодеев, кроме как на экране телевизора и иллюстрациях кприключенческим романам? Но наблюдение верное – компания и в самом делестранноватая…»

– Хорошо, – сказал он, чтобы отвлечься от серьезных итягостных раздумий. – С этой минуты я присваиваю нашему славному отрядунаименование Странной Компании. Принцесса, вы не откажетесь стать шефом полка?Хотя этот полк не тянет даже на гран-платунг[25], иным неуступит…

Делия устало улыбнулась, больше из вежливости. Все же онаотлично держалась – время такое, эпоха жеманных, хрупких, бледненьких принцессна горошине если и наступит, то очень не скоро. Да и наследственность неплохая.Говорят, Конгер сажал ее на коня раньше, чем научилась ходить.

– Что мы будем делать? – спросила Делия.

– Мы будем делать сущие пустяки, – сказалСварог. – Сейчас мы вас спрячем. Вернее, все спрячемся. А потомпостараемся сделать все, чтобы репутация Таверо не пострадала. Всей СтраннойКомпанией свалимся в гости к одной милой старушке, переждем немного иотправимся к харланской границе, нынешний герцог обязан мне троном и вряд лиуспел стать неблагодарным.

– А потом?

– Не стоит загадывать. Пока что наш сияющий идеал и светлаямечта – харланская граница…

– Я могла бы обратиться к гланской гвардии. Они не могли непочувствовать неладного. Они-то поверят…

– Вполне возможно, – сказал Сварог. – Но,насколько я знаю вашего батюшку, он, будучи уверенным, что настоящая принцессапребывает во дворце, станет решительным, недоверчивым и несговорчивым. Выйдетбольшая кровь и сумятица, мы ничего не добьемся, кроме риска для вас получитьслучайную стрелу. Или пулю. Или – не случайную… А время все равно работает нанас. Эта тварь во дворце долго не протянет. Надеюсь, ее конец будет достаточнозрелищным, чтобы у свидетелей возникли кое-какие вопросы…

…Он не обратил сначала внимания на дым – в Равене частенькогде-нибудь горело. Но чем ближе карета подъезжала к Королевской, тем сильнеенесло гарью. Сварог высунулся из окна, глядя вперед. Сердце неприятноколыхнулось в груди.

Пожарные как раз отъезжали. Гнедые упряжки четверкой уносиливскачь огромные бочки на колесах, сверкающий начищенными медными частямизамысловатый насос и две длинные повозки, набитые отчаянными усачами в красныхкафтанах. Над головами у них торчали длинные багры. Судя по чистой одежде, имне пришлось лезть в пожарище.

Зевак оказалось не особенно много, и гуртовались они напочтительном расстоянии. Забор и калитка почти не обгорели, но во дворе что-тоеще чадило, лениво догорало, жидкие струйки дыма колыхались на слабом ветерке.Во дворе, к удивлению Сварога, шумно гоготали неведомо как уцелевшие гуси. Укалитки растерянно топтались шпики, бдившие в доме напротив, – бдившие,как оказалось, из рук вон плохо…

Сварог втянул голову внутрь кареты. Встретил взгляд Паколетаи медленно кивнул.

– Бабка! – Паколет рванулся наружу, но Сварог поймалего за руку, стиснул:

– Сиди! Может, обошлось…

Распахнул дверцу и выскочил. Завидев его, гинкеровские шпикиоживились. Старший, Мушеро, благообразный седой прохвост, выступил вперед,одергивая кафтан, словно военный мундир. Похоже, он радовался, что прибылнаконец кто-то, имеющий отношение к начальству, и можно свалить все с плеч: