– Иди переоденься в мужское, – бросил СварогМаре. – Возьми свое оружие, какое есть.

Фокус с «черным настоем» он тоже знал. Настой на пепле изсожженной вещи разыскиваемого человека, если его готовил знающий дело колдун,багровеет и пенится, стоит ему оказаться неподалеку от хозяина вещи. Этот приемне годится для поисков наугад – попробуйте обойти большой город вроде Равены,вытаскивая скляночку под каждым окном, у каждой калитки… Зато этот методпрекрасно срабатывает, когда есть подозрения на какой-то определенный дом. Встарину этим широко пользовались, чтобы уличить преступника, если находиласьоброненная им вещь, а женщины, заподозрив конкретную соперницу, бежали кколдуну с платком мужа и ловили его на горячем.

Неужели Гинкер, владелец этого притона, ведет двойную игру?Или дело в той самой логике непрофессионалов и он сам ни о чем не подозревает?Бордель для педрил – последнее место, которое ассоциируется со словом«женщина». А темнее всего – под пламенем свечи. Слухи об этом роскошномпритончике гуляли при дворе, могло дойти и до Делии…

Вот и все. Бабка-гусятница приютит. Лошадей у тетки Чари визбытке. Нынче же днем группа всадников с железными документами и выправленнымипо всей форме подорожными покинет город. А отъехав в безлюдные места, сядут напароход и поплывут в Харлан – туда ближе всего, там заправляет Хартог, не стольдавно взошедший на престол, чтобы успеть преисполниться неблагодарности. Идальше – море…

Сунув Паколета за стол в красной гостиной напротивравнодушного ко всему на свете, кроме «пятнашки», графа Дино, поставив передверным мошенником бутылку и стакан, Сварог побежал к себе в комнату, переоделсяв простой дорожный костюм. Собирать ему было почти что и нечего – Доран-ан-Тег,пару пистолетов да несколько туго набитых кошельков и кое-какие бумаги.Застегнул кожаный колет, глянул в зеркало – еще один дворянин-путешественник,какие в превеликом обилии снуют по дорогам королевства. Застегнул на грудиперевязь, так, чтобы ножны меча оказались за спиной, а рукоять торчала надплечом. Оказалось, так носить меч и в самом деле гораздо удобнее – выигрываешьсекунды, можно, выхватив, нанести удар без всякого замаха…

– Вот и все?

– Вот и все, Маргилена, – сказал Сварог,обернувшись. – Сюда мы в любом случае не вернемся, хотя шпики должныдумать иначе…

– И это все, что ты можешь сказать?

Сварог смотрел в ее печальные серые глаза и лихорадочноискал слова. Ну что тут скажешь?

– Ты удивительная женщина, – сказал он. – Серьезно.

– Я знаю. И постарайся никогда ко мне не возвращаться.Во-первых, я не умею долго спать в одиночестве и терпеть не могу воскрешатьбылые привязанности. Очень быстро забываю прошлое. Во-вторых, для тебя времяидет по-другому, ты и не заметишь за хлопотами, сколько лет пронеслось – а снами обстоит чуть иначе. Береги девочку. Удачи… Серый Рыцарь.

Приподнялась на цыпочки, чмокнула его в щеку, отвернулась ивышла из комнаты. Сварог подумал, что лучшего прощания нельзя и выдумать.

Когда они втроем сели в коляску, Сварог спросил:

– Ты меч в руках когда-нибудь держал?

– Вот уж чего не доводилось, – сказал Паколет. –Драться могу неплохо и с ножом тоже управлюсь. Если честно, найдется за мной иполдюжины порезанных, и даже один жмурик. Но вот военного оружия в руках недержал…

– Тогда не стоит и пробовать, – сказал Сварог. –Будешь пока что пребывать в обозе.

Хвосты они рубили там же, где и в прошлый раз, когда ехали кЛеверлину. В одном из хитрых домов, охваченных вниманием барона Гинкера, –входишь в сапожную лавку, ныряешь в дверцу за прилавком, и сидящий в заднейкомнате посвященный человек бегом провожает тебя по лабиринту переходов,лестниц, коридорчиков, тупиков и двориков, пока не окажешься за квартал отсюда,на совершенно другой улице, вовсе даже перпендикулярной той, где размещенисходный пункт. Помимо сапожной лавки, имелись другие входы и выходы, так чтолабиринтов было несколько – и все они затейливо вмонтированы в самыеобыкновенные доходные дома, так что жильцы ничего не подозревают и привыкли кшмыгающим мимо незнакомцам.

…Паколета оставили в обозе, сиречь в карете отца Калеба.Леверлин и капрал Шедарис заняли позицию у задней калитки, выходившей вбезлюдный переулок, где не было домов – лишь стена чьего-то парка. Сварог же сМарой поступили как вежливые люди: подошли к парадным воротам в стене,окружавшей ухоженный сад и двухэтажный красивый домик с желтой черепичнойкрышей.

Рядом с воротами блестела начищенная медная ручка звонка ввиде бутона розы, но переигрывать с вежливостью не стоило – условного сигналаони не знали, а на беспорядочный трезвон наверняка вышел бы неприветливый тип вливрее без герба и сообщил, что господа в отъезде, а ему настрого велено никогоне пущать, чтобы не пропадали серебряные ложки… Поэтому Сварог, определив по заклепкамкалитки, где с внутренней стороны находится засов, оглянулся и, убедившись вполном отсутствии свидетелей, нанес в то место страшный удар топором. Толкнулкалитку ногой, и она бесшумно распахнулась на добротно смазанных петлях.

Они прошли по дорожке, никого по пути не встретив, как ни вчем не бывало вошли в дом. В прихожей и в самом деле обнаружился хмурый верзилав ливрее без герба, уставившийся на них несколько оторопело:

– Как это вы сюда? Здесь владение…

– Друг мой, – мягко прервал его Сварог. – У васесть нравственный стержень или высокие идеалы?

Верзила не испугался бы удара, но таким вопросом он на мигбыл приведен в состояние полного отупения. Сварог ударил его локтем вподбородок, подставив подножку, потом, когда верзила уже валился, резко выпрямилруку и добавил ребром ладони по черепу. Прислушался. Где-то поблизости жеманносмеялись, на втором этаже лениво позвякивали струны виолона – но никакихпризнаков оживленного веселья. Должно быть, не время.

Верзила зашевелился. Сварог дал ему время привыкнуть к новойситуации и спросил:

– Где хозяин? – для вящего эффекта приблизив к горлулезвие топора. – Хозяин где? Зарежу, сучий потрох…

Тот на всякий случай вовсе не произнес ни слова, толькопоказал рукой на второй этаж.

– Вставай и веди, – приказал Сварог, убирая топор.

Верзила встал, потирая то челюсть, то висок, покорно пошелвпереди. Мара замыкала шествие. Сварог не волновался ничуть – скорее, в головебыла совершеннейшая пустота.

Распахнулась дверь, в коридор выпорхнули двое некрашеныхюнцов в женских платьях. Сварог молча показал им кулак, и они понятливо юркнулиназад, спасаясь от грубой прозы жизни. Верзила молча тащился впереди.

– Эй, ты, часом, не онемел? – полюбопытствовал Сварог.

Верзила угрюмо проворчал:

– У нас сегодня барон Гинкер ожидается, шли бы выподобру-поздорову, пока не огребли хлопот выше ушей…