Графы, герцоги, маркизы,

благородные личины,

господа,

чьи причуды и капризы

смерть уносит в час кончины

без следа,

чьи свершенья и утраты

в годы мирного покоя

и войны

в край, откуда нет возврата,

неподкупною рукою

сметены…

Они прекрасно вписались в здешнюю пеструю коловерть.Разорившийся маркиз откуда-то с полудня, с границы Фагерстарских Болот (этоСварог) и его домашние актеры, пустившиеся на поиски счастья вместе с бывшимхозяином, потому что так оно привычнее. Столица всегда манит надеждами нафортуну. Поди проверь и заподозри, если капрал Шедарис за время скитания вВольных Топорах обучился жонглировать чем попало (лучше всего у него выходило спустыми бутылками), Мару завтра же взяли бы в любой балаганчик метательницейножей, талантливый карманник Паколет легко мог сойти за фокусника (если выдумаете, что ваши часы у вас в кармане, то вы больше так не думайте!),Леверлину не нужно было особенно напрягаться, чтобы выдавать себя за бродячегоменестреля. Даже Сварог мог при нужде побренчать на виолоне, не вызвав дождягнилых яблок. А тетка Чари была незаменима, если возникала необходимость послатького-то к русалочьей матери и дать в лоб, не впутывая мужчин. Никакие чары немогли скрыть осанку и манеры Делии, но на Бараглайском Холме они подозрений невызывали – здесь можно было встретить титулованных особ с родословной некороче. Через два дома от Гая обитал восемнадцатый герцог Немер, старший сын,лишенный наследства и изгнанный из родового гнезда суровым папашей занеодолимую страсть к игре на театре. А на соседней улице частенько обреталась улюбовника-скульптора под видом третьеразрядной артистки молодая вдовствующаяграфиня. Хватало, конечно, и самозванцев, жаждавших после пятой бутылкиповедать всем и каждому о своих гербах и генеалогическом древе, идущем прямикомот Дорана или Морских Королей, – но в том-то и юмор, что среди таких болтуновмогли оказаться и люди, нисколечко не вравшие…

Все, что любим и покоим,

все, что дорого и мило

в суете –

лишь разведка перед боем,

чтобы смерть нас подманила

к западне.

Мы галопом до упаду

мчимся вдаль легко и резво,

без преград,

и на всем скаку – в засаду.

Повернуть бы, да отрезан

путь назад…

– Весьма актуально, – проворчал под нос Сварог, глядяна Равену.

Вид с Бараглайского Холма открывался великолепный –Тель-Варрон с его грудой старинных камней, страшный холм казней, Монфокон согромной каменной виселицей, возведенной некогда знаменитым архитектором,впоследствии люто запившим и в приступе белой горячки кинувшимся головой впередс высшей точки своего детища (стоявшего с тех пор четвертую сотню лет).

В другое время, беззаботное, можно любоваться видом безконца. Расстояние и высота скрывали от глаз грязь и чад, а от носа – ароматыкухонь и выгребных ям, не видны облупившиеся фасады и выщербленные стены, нищиеи шлюхи. Все дома были маленькими и красивыми, утопали в кудрявой тугой зелениособняки и дворцы знати, малиновым затейливым тортом красовалась ратуша;далекие прохожие, всадники и экипажи казались пестрыми куколками, Ител –бирюзовым потоком жидкого стекла, корабли в порту – изящными моделями. Дажесерые воздушные шары, висевшие на пристани вдоль берега, почти правильнымполукругом отсекавшие часть левобережного города по суше, выглядели вполнебезобидно. Ветра не было, и тросы натянулись вертикально. Над бортом одной изплетеных корзин вдруг блеснул солнечный зайчик – подзорная труба…

Сварог зло стиснул зубы. Половина левобережья, как раз та,где они находились, была блокирована обстоятельно и надежно. Шары висели надгородом день и ночь, разве что несколько раз в сутки лебедки опускали тот илииной к земле, чтобы сменить наблюдателей. На реке стояли под парами баркасыречной полиции, готовые перехватить любую лодку, и на пресловутый «покров ночи»рассчитывать нечего – Сварог знал: с Дике привозили какой-то слоистый, словнослюда, минерал, и из него делали очки, позволявшие видеть во мраке.

На земле кольцо замыкали конные жандармы Багряной Палаты икавалеристы столичного гарнизона: черные драгуны, серебряные кирасиры игран-ала короля – триста преданных Конгеру, как псы, безземельных дворян иронинов. В город пропускали всех. Из города выпускали по пропускам с некоейпечатью короля – заставляя к тому же всех выезжающих смотреться в зеркало. Постолице бродили упорные слухи, что некая разбойничья шайка, обнаглев допредела, в сговоре с казначеями похитила из сокровищницы один из знаменитыхалмазов ронерских королей. Параллельно гуляла другая сплетня: что насчет алмазавсе враки, а на самом деле из тюрьмы бежал черный колдун, собиравшийсянапустить мор на столицу и продать побережье чужеземцам. Судя по некоторымдеталям, оба слуха распускала полиция.

Внутри, в кольце, никаких облав не проводили. Более того,полицию протектора определенно не брали в игру. И это беспокоило Сварога большевсего – то, что жизнь внутри кольца облавы протекала как ни в чем не бывало, непрерываемая суетой жандармов. Король вряд ли причастен к подмене собственнойдочери этим монстром с коротким периодом распада, выражаясь терминами ядернойфизики. Значит, кроме Сенгала, был еще кто-то влиятельный и достаточно близкийк трону, добившийся неизвестными аргументами согласия короля на подобнуюоблаву, не случавшуюся лет десять, со времен мятежа Белых Повязок. Интересно,что за ложь преподнесли королю, чем его напугали? Конгера не обвести вокругпальца примитивной интригой… В первую ночь на Бараглайском Холме Сварог,размышляя, заподозрил даже, что и короля подменили какой-нибудь иллюзорнойтварью. Специально спустился в город, подстерег направлявшийся в храм Хорсакоролевский автомобиль и проверил догадку с помощью должных заклинаний. Нет,король был настоящий, прежний.

Но почему же они ждали, неизвестные охотники? А может, и неждали вовсе. Может, как раз старательно искали – способами, не имевшими ничегообщего с обычным полицейским сыском. Или – эта мысль была Сварогу особеннонеприятна, но могла оказаться святой истиной – попросту ждали прибытия кого-тотакого, чего-то такого, способного обнаружить дичь быстро и безошибочно. А вигре – не только король, но и Горрот. Вернее всего, люди Стахора принялипоначалу убийц Сенгала за обычных местных интриганов, почему и устроилирассчитанное на дешевый эффект «явление призрака». А потом обнаружили своюошибку… Загадочные поджигательницы, живые факелы, таинственным образомисчезавшие с пожарища, свидетельствовали, что игра пошла по крупной и кое-ктоне боится рассекретить свои последние достижения. Сварог не видел фигурпротивника, вообще не представлял, кто против него играет и на какие новые ходыспособны эти фигуры. Правда, его тоже потеряли из виду, но от этого не легче.Он заперт в Равене. И он, и Мара в состоянии отвести глаза любому – но там, гделюдей много, где расположились караулы и оцепления, любой, стоящий в отдалении,обязательно заметит беглецов. К тому же Делия отводить глаза не умеет, а безнее бежать бессмысленно. Нет, все-таки идиотская штука эта магия с тысячамиоговорок, строгих правил, непременных условий и прочих поправок к конституции.Где хваленое всемогущество магов? Впрочем, легенды вряд ли врут: просто ни одноремесло не терпит самоучек и торопыг, овладение серьезной магией, как любоемастерство или изящное искусство, требует долгих лет и упорных трудов…