— А Дуг тебе позволит? — спросила Мэйбл. —Ведь, что ни говори, это тоже фотография…

Глэдис вздохнула. Она все время забывала, что отныне еесвобода жестко ограничена.

— Не знаю. Я его пока не спрашивала, но с негостанется. Впрочем, портретные съемки вряд ли займут больше двух-трех часов, такчто я могу вообще ничего ему не говорить. К тому же я делаю это просто подружбе.

— Как жаль, — печально сказала Мэйбл, — чтотебе, лучшей фотожурналистке страны, приходится отказываться от карьеры из-заэтого… ну просто слов не нахожу.

— Очевидно, это и было главным условием «сделки»,которую мы заключили, когда поженились. Хотя тогда Дуг не был так категоричен.Я просто сказала, что перестану ездить по всему миру и подставлять голову подпули, и его это вполне устроило. Во всяком случае, я не думала, что сжигаю засобой все мосты.

— Вот и не делай этого! — с горячностьювоскликнула Мэйбл. — Быть может, Дуглас еще одумается. Ведь дело не вдетях, а в его дурацком самолюбии. Вот увидишь, через пару лет твой Дуг уйметсяи будет смотреть на все по-другому.

— Я в этом сомневаюсь, — покачала головой Глэдис.Ах, разве дело в том, что Дуг не разрешает ей работать? Жила же она все этигоды и нисколько не страдала от этого. Нет, он просто ее не любит, а значит,все остальное не имеет значения. И теперь она до конца жизни останется егоэкономкой и гувернанткой для его детей.

Но объяснять все это Мэйбл она не стала. Глэдис поглядела начасы и поднялась из-за стола. У нее была уйма дел. Она так торопилась утром,что даже не заправила кровати и не вымыла посуду после завтрака. Глэдис тут жеподумала, еще полгода назад она успела бы сделать все это еще до того, какповезла детей в школу, а теперь ей все стало безразлично. Ведь это была ее«работа», которая, как известно, не волк…

Расплатившись за кофе и бисквиты, подруги вышли на стоянку.Перед тем как сесть в машину, Мэйбл неожиданно обняла Глэдис за плечи и прижалак себе.

— Не отталкивай Пола, Глэдис, — шепнулаона. — Мужчины могут быть очень хорошими друзьями, к тому же у меня такоечувство, что здесь не все так просто, как ты говоришь. Нет, ты, возможно, исама этого не понимаешь, — поспешно добавила она, уловив протестующеедвижение Глэдис. — Просто когда ты говорила о Поле, у тебя были такиеглаза!..

В самом деле, все утро Глэдис была сама на себя не похожа, ивзгляд ее стал по-прежнему выразительным и живым только тогда, когда онарассказывала Мэйбл о Поле Уорде.

— Я знаю, — негромко сказала Глэдис. —Наверное, он просто жалеет меня.

— Ничего подобного! Даже сейчас ты не похожа начеловека, которого нужно жалеть, — возразила Мэйбл, впрочем, слегкапокривив душой. — Ты — красивая, умная женщина, и любому мужчине было быприятно встречаться с тобой. Я почти уверена, что Пола Уорда тянет к тебе.Просто он из тех редких мужчин, которые умеют, хранить верность собственнойжене. С моей точки зрения, это как раз та самая ложка дегтя, которая способнаиспортить бочку меда.

Глэдис невольно рассмеялась.

— Ты безнадежна, Мэйбл! — воскликнула она. —Просто не представляю, как с такими взглядами тебе удается довольно мирно житьс Джеффом. Кстати, я давно хотела тебя спросить, кого еще ты завлекла в своисети?

— Никого, — покачала головой Мэйбл. — ДэнЛьюисон завел себе подружку на двадцать лет моложе себя. Гарольд и Розалисобираются пожениться, как только она получит развод. В общем, я, какговорится, осталась «без места», если не считать Джеффа. Справедливости радинадо сказать, что во время нашей поездки в Европу он был настоящим паинькой,так что я даже получила удовольствие.

— Может, дать тебе номер телефона Пола? — подделаее Глэдис и тут же подумала, что никогда этого не сделает. У них с Мэйбл вообщене было секретов друг от друга, однако Глэдис все же не захотела признатьсяподруге, насколько привлекательным показался ей Пол Уорд на самом деле.

— Давай, если не жалко. Миллионеры на дороге неваляются, — пошутила Мэйбл. — Но лучше оставь-ка ты его себе, Глэд.Нюхом чую, он тебе еще пригодится. Что касается Дугласа, то, когда сегодня онвернется домой, возьми что-нибудь потяжелее и тресни его со всей силы по башке.Уверяю тебя, это пойдет на пользу вам обоим.

На этом подруги расстались. Глэдис села в машину и поехаладомой. После встречи с Мэйбл на душе у нее стало значительно легче. Разумеется,она была далека от того, чтобы воспринимать слова Мэйбл буквально, однакожизнерадостность подруги оказала на нее благотворное действие. Во всякомслучае, теперь Глэдис могла взглянуть на свою жизнь под несколько иным углом.

Остаток дня был заполнен обычными делами. Поздно вечером,когда Дуг вернулся домой после ужина с клиентами, она уже спала, так что завесь день они не сказали друг другу ни слова.

Проснувшись на следующий день, Глэдис натянула джинсы имайку и первым делом сбежала вниз, чтобы выпустить собаку и забрать изпочтового ящика газеты. Вернувшись в дом, Глэдис вошла в кухню и, бросив«Уолл-стрит джорнэл» и «Нью-Йорк тайме» на тот конец стола, где обычно сиделДуг, стала варить кофе. Уже раскладывая по тарелкам овсянку, она нечаяннобросила взгляд на газеты и увидела на первой странице фотографию Селины. Тусамую, которую сделала этим летом.

«Странно», — подумала Глэдис, придвигая к себе«Нью-Йорк тайме» одной рукой (в другой она держала кастрюльку с кашей) иоткрывая первую страницу.

В следующее мгновение она вздрогнула. Жидкая овсянкавыплеснулась на пол. В передовице писали об авиакатастрофе, происшедшей прошлойночью. «Боинг», летевший рейсом Лондон — Нью-Йорк, упал в море. ФБРподозревает, что в салоне сработало взрывное устройство значительной мощности,никто не взял на себя ответственности за террористический акт — вот что узналаГлэдис, пробежав глазами статью. «Никто из пассажиров не спасся!» — гласил одиниз заголовков.

— О боже! Седина погибла!.. — ахнула Глэдис, безсил опускаясь на подвернувшийся под ноги табурет. — Какая трагедия! Акаково сейчас Полу!..

Ей ужасно хотелось как можно скорее связаться с ним, но онане знала, куда писать или звонить. Но, главное, что она ему скажет?! Всем, ктохоть раз видел их вместе, было очевидно, что Пол без ума от Селины. И воттеперь ее не стало…

Глэдис все еще читала статью, когда, протирая глаза, в кухнювошел Сэм.

— Привет, мам. Что с тобой? — спросил он, увидевлужу овсянки на полу и убитое выражение лица Глэдис.

— Я… Н-нет, ничего. Просто я прочла одну статью… —Внезапно она решилась. — Помнишь дядю Пола? Его жена погибла вчера вавиакатастрофе.

— О! — выдохнул Сэм. — Пол, наверное, оченьогорчен. Правда, миссис Селина не очень любила его яхту, но все равно жалко…

Очевидно, для Сэма яхта пока была значительно важнее, чемсмерть малознакомого человека, но по его лицу Глэдис поняла, что сын искреннесострадает Полу, которого он считал своим другом.