— Капитан, — уже тише повторил Ланс. — Простите, но… накаком языке вы разговаривали с мальчиком?

Наш ночной гость стоял за Лансом, кутаясь в огромноепушистое полотенце и с любопытством поглядывая на пилота.

— Глупый вопрос… на стандартном галактическом, конечно.Других я не знаю.

— Знаете, капитан, — тихо возразил Ланс. — А нагалактическом мальчишка не понимает ни слова.

Усталость окончательно лишила меня способности соображать. Яупрямо повторил:

— Мы говорили на стандарте, Ланс.

— Откуда он может знать галактический язык? Планета крайнеотсталая, корабли на ней приземляются лишь случайно. Согласно справочникам,туземцы общаются на нескольких местных диалектах…

Я подошел к мальчишке, присел перед ним на корточки.Спросил:

— Ты понимаешь мою речь?

— Да.

— А то, что говорит мой друг?

— Нет.

Я начал кое-что понимать — но все еще слишком медленно. Итупо спросил:

— Каким языком ты владеешь?

Мальчишка зевнул. После горячей ванны он совсем размяк, егонеудержимо тянуло в сон.

— Русским.

Я сел. Хорошо хоть не из стоячего положения. А Ланс разочарованноспросил:

— Так что же, это и есть Земля, принц?

Комната для совещаний рассчитана на большой, полноценныйэкипаж. Сейчас, когда в ней находились только четыре человека, она казаласьпустой.

Я обвел взглядом товарищей. Эрнадо, мой наставник в воинскомискусстве, бывший сержант, а ныне лейтенант императорских ВВС планеты Тар.Развалившись в удобном мягком кресле, в накинутом поверх комбинезона свободном«электризованном» плаще, он выглядел более чем мирно — если бы не корявые шрамына скуле.

Ланс. Единственный курсант, уцелевший из двухсот тридцатоговыпуска офицерского корпуса на Таре. Получивший орден Верности — высшую наградусвоей планеты… И лишенный звания за решение прервать обучение и отправиться сомной в бесконечный полет к Земле.

Редрак Шолтри. Один из лучших пилотов планеты Дальедо.Подонок. Мошенник. И — после сеанса гипнотического кодирования — мой охранникпоневоле.

Экипаж. Два друга и один недовраг. Люди, по самым разнымпричинам решившие помочь мне в поисках Земли.

Молчание затягивалось. Наверное, у всех было что сказать, ноправила устава и неписаные законы корабельной этики требовали первого слова откапитана.

— На моей планете, — начал я, — на той самой, которую мы такуспешно ищем уже два года, есть понятие мозговой атаки. Суть ее проста: говорилюбой вздор по интересующей проблеме, а потом разбирайся, не сказано лислучайно чего-то умного.

— Ты всегда так делаешь, — буркнул Эрнадо. Наш давний уговоризбавлял его от излишней почтительности в отношении ко мне.

Ланс кивнул, молча соглашаясь то ли с Эрнадо, то ли с моимпредложением.

Редрак заерзал в кресле. Недовольно произнес:

— Я хотел бы вначале получить больше информации, капитан.Поговорить с мальчишкой…

— Он спит, — твердо возразил я. — Мальчик целую ночь провелв лесу, под проливным дождем, ему надо отдохнуть.

— Можно и разбудить, ничего страшного не случится. Лишняясентиментальность…

— Отставить, Редрак! — оборвал я его. — Мальчишка с моейпланеты, понимаешь! Я за него отвечаю. И пока остаюсь капитаном на корабле, онбудет здесь гостем, а не пленником!

— Я не совсем уверен, что мальчик действительно с Земли, —упрямо не сдавался Редрак.

— Мы с Лансом проверяли все его слова на детекторе лжи. Тебеведь знакомо это устройство? — съязвил я. Редрак замолчал. Удовлетворенныйэтим, я продолжил:

— Итак, что нам известно? Мальчика зовут Даниил, емуодиннадцать лет…

— Это земное имя? — быстро спросил Редрак.

— Земное. Не самое распространенное, но… Он живет в городеКурске. Это земной город, Редрак! Я бывал там, проездом. И даже помню улицу,которую назвал мальчик.

Редрак удовлетворенно кивнул. Эрнадо ухмыльнулся. Оноткровенно забавлялся происходящим, тем усердием, с которым Шолтри пыталсяразоблачить подозрительного пришельца и отвести от меня малейшую опасность. Чтоподелаешь — если Редрак Шолтри почувствует личную вину за случившееся скем-нибудь из экипажа несчастье, в его подсознании сработает «мина замедленногодействия». Гипнотический приказ активизируется, и он умрет…

Что он находится не на Земле, Даниил не предполагал. По егословам, он заблудился в лесу, попал в какое-то болото и очень долго выбиралсяоттуда. Потом стемнело, он шел через лес, не останавливаясь, потому что былоочень холодно и лил дождь. Даниил заметил, что деревья вокруг «странные», нозначения этому не придал. Потом, наткнувшись на корабль, решил, что это заводили станция космической связи. Нашел люк и принялся в него стучать…

— Удивительная история, — саркастически заметил Редрак. —Заблудился на одной планете, нашелся на другой. Шел через лес, раскинувшийся наполконтинента, а набрел на единственный в этом мире звездолет. Причем именно втот момент, когда защитные системы выведены из строя, а капитан уснул в шлюзе иможет услышать стук. Постучаться в люк звездолета — это же надо додуматься!

Я хотел было одернуть Шолтри. Но меня опередил Ланс:

— Недоверчивость штука полезная, Редрак. Но если ты неверишь мальчишке, выскажи логичную версию случившегося.

Редрак пожал плечами.

— С удовольствием. Начнем мозговую атаку с меня, капитан?

Я кивнул.

— Версия первая — мальчишка не землянин. И вообще нечеловек. Это существо — назовем его так, владеющее телепатией и способноеперестраивать свое тело. Оно вытащило из памяти капитана все, необходимое дляимитации земного ребенка, и проникло в корабль. Существо притворяетсяземлянином — потому что это родная планета капитана, первого, кто встретилсяему на корабле. Существо приняло облик ребенка, потому что это усыпляет нашубдительность… или же ему просто не хватает массы для имитации взрослогочеловека.

— А после того, как существо нас всех сожрет, массы у негохватит для имитации бегемота, — серьезным тоном подхватил Ланс. — Чушь, Редрак!Подобное сверхсущество сразу разделалось бы с капитаном, затем — со мной.Сейчас оно бы заканчивало переваривать вас с Эрнадо. К тому же мы проверилимальчишку кибердиагностом. Никаких отклонений в организме нет.