Селби отвернул полу пиджака и увидел ярлык торговой фирмы изОклахома-Сити.

— Хотите проверить, что у него в карманах? — спросилПеркинс. — Все равно потребуется сделать опись, так почему не переписать всесейчас?

Селби кивнул.

Перкинс, действуя необычайно искусно, достал складной нож,девять долларов бумажками и шестьдесят семь центов мелочью, дешевые часы, пачкусигарет и конверт, адресованный Карлтону Грайнсу, главпочтамт, Финикс, Аризона.На конверте имелся штамп «Чероки-Флэтс, Оклахома». Внутри ничего не было.

— Правый задний карман полон битого стекла, — сообщилПеркинс, осторожно извлекая горлышко от зеленоватой бутылки. — Вот почему таквоняет спиртным… Ну, вот и все.

— Водительских прав нет? — спросил Селби.

— Ни водительских прав, ни ключей, ни документов.

Странно устроены люди. Вот мы спокойно толкуем о бездомныхбродягах, как будто они в порядке вещей.

Но когда проверяешь карманы у такого типа и не находишьключей, у тебя возникает чувство, будто чеготочего-то недостает.

Брэндон кивнул.

— Что ж, надо позвонить полиции в Лас-Алидас и рассказать обаварии. Гарри, извести брата этого человека. Его зовут Первис Грайнс, живет онв Чероки-Флэтс, дом 952 по Ист-Пейсайд, штат Оклахома.

Перкинс удивленно вскинул глаза:

— Откуда ты знаешь?

Брэндон устало ответил:

— Если бы мы приехали минутой раньше, не произошло быаварии. Этот человек звонил нам и просил арестовать его, он угнал чужую машину.

Несколько минут они молча рассматривали тело.

— Почти не видно повреждений, — заметил Брэндон.

— Вечная история с алкоголиками, — проворчал Перкинс. — Онимчатся со скоростью семьдесят миль в час, сбивают фонари, врезаются в потокмашин, убивают людей, сами же отделываются головой болью, вызванной вовсе нетреволнениями, а неумеренным пьянством. Ну а этому не повезло, и вот он вмертвецкой.

Брэндон ответил:

— Он сказал, что едет к брату. Сегодня же большой праздник —День благодарения, вот он и решил пропустить несколько стаканчиков.

— Не похоже, чтобы у него были основания благодарить судьбу,— не унимался Перкинс, разглядывая рваную одежду бродяги.

— Костюм ему явно мал, — сказал Селби.

— Да, рукава и штаны по длине почти нормальные, — отозвалсяБрэндон, — а вот пиджак тесен и в груди, и в плечах.

— Сомневаюсь, чтобы он мог его застегивать, — покачалголовой Селби.

— Давайте проверим. Вытяните полы, еще, так… Смотрите, брюкине сходятся в поясе дюйма на два. Они держатся на ремне.

— Да и ремень-то застегнут на последнюю дырочку, — сказалПеркинс. — Ох, вечная история с этими бродягами! Подбирают неизвестно гдеброшенную одежду.

Наверное, костюм ему кто-то дал на бедность… Ну, пожалуй,нам больше нечего здесь делать. Из карманов я достал все. Выходит, мы всевидели.

Они двинулись к дверям, а Селби остался стоять возле трупа,внимательно разглядывая его.

— В чем дело, Дуг? — спросил Брэндон, возвращаясь кприятелю.

Селби ответил:

— Меня всегда привлекает тело неизвестного человека,невольно хочется узнать про него побольше подробностей. Возьмем, к примеру,этого парня. Очевидно, он запойный пьяница, но когда-то, должно быть, жилзажиточно — черты лица свидетельствуют о силе воли. Потом запил. Он хотелповидаться с братом. Быть может, заранее позвонил, его пригласили в Деньблагодарения. Или же сам выбрал этот праздник, чтобы был солидный предлог.Целая история… Он напился, потом раскаялся — и вот печальный и поучительныйитог… Бедняга. Он весь как бы состоит из противоречий. Взгляни-ка на его руки,Рекс.

— А что в них особенного? — заинтересовался Перкинс.

— Посмотрите на ногти.

Все трое наклонились над руками покойного. Они лежалиспокойно, обесцвеченные смертью, только ногти поблескивали розовым глянцем.

Селби сказал:

— Маникюр, причем работа профессиональная.

Перкинс поскреб затылок.

— Черт возьми, это уж ни в какие ворота не лезет.

Бродяга, одетый в костюм с чужого плеча, тратит деньги наманикюр.

— А теперь обратите внимание на прическу, — продолжал Селби.— Бродяги, как правило, не обращают внимания на внешность. А этот начесывал налысину длинные волосы, чтобы ее скрыть… Гарри, дай-ка мне еще разок взглянутьна конверт. Точнее, на почтовый штемпель.

Перкинс протянул конверт, предварительно прочитав вслух то,что разобрал: «Чероки-Флэтс, 5 ноября 1941 года».

Селби поднес конверт к свету, несколько минут внимательноразглядывал, потом сказал:

— Я не совсем уверен, что это четверка, Гарри. — Перевернувконверт обратной стороной, он взволнованно воскликнул: — Смотрите, вот штемпельФиникса, очень ясный. Так и есть: это 1931 год.

— Чтоб мне пропасть! — ахнул Перкинс.

Брэнд он громко рассмеялся.

— Я вам объясню, что произошло. Это старый костюм, которыйне надевали целых десять лет. Письмо случайно оказалось в кармане и… нет, непойдет. Обождите, письмо-то адресовано ему? Но по виду не скажешь, что конвертууже десять лет. Ну, что ты об этом думаешь? — Брэндон обратился к Селби.

Тот пожал плечами.

— Можно предположить, хоть это и нелепо, что парень невиделся с братом десять лет. В конверте хранилось последнее письмо, полученноеот брата. Но, конечно, это все лишь досужие домыслы, лучше обратимся к логике.

Брэндон взглянул на коронера.

— Похоже, Дуг говорит дело.

Перкинс кивнул.

— Возможно, письмо было у него в кармане, — подхватилБрэндон. — Парень остановился где-нибудь на дороге и достал его. Ну, а ветервырвал листок из рук и унес:

— Придется разобраться. Странная история. Посмотрите на егоноски. Они совсем не соответствуют костюму.

— Безусловно, — согласился Перкинс. — Очень дорогие носки изнатурального шелка. Впрочем, могу поспорить, что они дырявые как решето.

Селби молча расшнуровал правый ботинок и стянул его с ногипокойного.

— Ни единой дырочки… Рекс, взгляни-ка на его ботинки.Страшно дорогие. Каблуки не сбиты и не стесаны. Интересно, где клеймоизготовителя?