— Не смотри на меня, — сказала она, — а рассказывай.

— Разве я смотрел на тебя?

— По-моему, да.

— Вот это мне нравится!

— Прекрати, Дуг. Я ведь специально задержала вечернийвыпуск. Что за история? Выкладывай, не томи.

— Я провел весь день у Брэндона. Около половиныодиннадцатого раздался телефонный звонок. Какой-то неизвестный сразу сознался,что он крепко заложил за галстук, и сообщил, что его зовут Карлтоном Грайнсомиз Чероки-Флэтс, штат Оклахома, что у него есть брат по имени Первис,проживающий в доме 952 по Ист-Пейсайд-стрит, к которому он и направляется, чтоу него и прежде были неприятности, но он дал брату слово покончить с пьянством;однако сегодня сорвался, угнал в Лас-Адидасе чужую машину, а теперь его мучитсовесть. Мне показалось, что он находится в том плаксивом состоянии, котороенередко наблюдается у заядлых пьянчужек и метко называется «распускать нюни».

— Ну, прямо хоть роман пиши! — усмехнулась Сильвия, еекарандаш с необычайным проворством скользил по бумаге…

— Мы с шерифом отправились за ним, — продолжал Селби. — Онназначил свидание на вершине подъема дороги, которая идет к центральномубульвару. Подъезжая к месту, мы заметили, что с горы мчится машина, быстронабирая скорость. Мы решили, что водитель не справляется с управлением: машинубросало из стороны в сторону, в одном месте она врезалась в левую обочину,отскочила рикошетом в сторону и угодила во встречный грузовик с прицепом, а тотразвернулся и сшиб еще одну машину…

— У нас имеется подробный репортаж об этой дорожнойкатастрофе, который уже по счету за месяц.

Кому принадлежала похищенная машина?

— По регистрационному номеру — Роберту К. Хинклу изЧероки-Флэтс. В машине имеется временное калифорнийское удостоверение с адресомв Лас-Алидасе.

Шериф этого человека не знает. Я тоже. Мы съездим к нему,конечно, чтобы все было в ажуре… Напомни, чтобы позднее я рассказал тебезамечательную историю про собачонку.

— Ты хочешь ее напечатать?

— В субботней газете.

— А почему не сейчас?

— Потому что есть куда более важный материал.

— Выкладывай.

— Человек, сидевший за рулем похищенной машины, был мертв.Труп перенесли в офис коронера. На покойнике оказался поношенный твидовыйкостюм не по росту, особенно мал и узок был пиджак. По клейму на ботинках мывыяснили, что они сшиты на заказ для Десмонда Биллмейера, богатого владельцанескольких типовых бакалейных магазинов. Перкинсу пришло в голову, что КарменФрилмен, жена Джилберта Фрилмена, поможет разобраться в этой истории. Онаработает у Биллмейера. Мы поехали к Фрилменам и привезли ее.

Она взглянула на тело и грохнулась в обморок.

— Кто же это был?

— Десмонд Биллмейер, собственной персоной.

— Дуг, ты уверен?

— Его опознал и Джилберт Фрилмен.

Сильвия Мартин потянулась к телефону, соединилась с газетойи распорядилась:

— Чудо что за история! Задержите-ка выпуск. Я сейчас выяснюподробности и все сообщу.

Положив трубку, она нетерпеливо повернулась к Селби.

— Давай подробности, Дуг.

— Я их уже сообщил.

Она покачала головой.

— То, что ты рассказал, можно спокойно печатать.

А теперь я хочу услышать то, что не подлежит публикации. Ипоскорее.

— Предупреждаю: пока это строго между нами.

— Ясно, Дуг, — кивнула она.

— Я не уверен, что погибший человек был пьян. И не уверен,что он погиб в результате дорожной аварии.

— Что же вызвало смерть?

— Не знаю.

Она нахмурилась:

— Но… Он… Дуг, послушай, не думаешь ли ты?..

— Совершенно верно, я предполагаю, что он был уже мертв,когда машина помчалась под гору. Машину похитили. Вряд ли это сделал Биллмейер.У него в заднем кармане оказалась разбитая бутылка, которую могли кокнуть ещедо того, как машина тронулась с места… Учти, Сильвия, я всего лишь думаю вслух.

— Продолжай думать.

— Очевидно, нам не удастся узнать, разговаривал ли с намиподлинный Карлтон Грайнс. Голос у него был как у отчаянно пьяного человека,язык заплетался. Он объяснил, что украл чужую машину, попросил приехать иарестовать его. Естественно, мы включили красные фары, а потом и сирену, чтобыехать без помех. Любой наблюдатель с вершины холма за пять кварталов заметил быпоявление полицейской машины. Улавливаешь мысль? Любой человек мог вскочить наподножку украденной машины и включить мотор. Как только показалась машинашерифа, ему оставалось только убрать запасной тормоз и пустить седан своимходом. Машина развивала скорость постепенно, ведь уклон-то там — будь здоров!

— Но ведь этот человек не мог предвидеть, что произойдетавария на перекрестке, — возразила Сильвия.

— Нет, но вероятность аварии на оживленном бульваре велика.Чтобы остановиться, машина должна была на что-нибудь натолкнуться. Передвъездом на бульвар на дороге большой ухаб. Седан достиг бы его уже насумасшедшей скорости. Ну и конечно, он просто не мог ни во что не врезаться!

Сильвия откинула голову и прищурилась.

— Дуг, и ты хочешь сказать, что предполагаемый неизвестныйпроделал все это лишь для того, чтобы полиция не смогла выяснить, что в машиненаходился Биллмейер?

— Ну, нет.

— Какова же была тогда его цель?

— Помешать нам узнать, как и когда умер Биллмейер.

— Не уверена, что правильно тебя понимаю.

— В девятьсот девяноста девяти случаях из тысячи человек,сидевший в машине шерифа и наблюдавший своими глазами такое столкновение надороге, подошел бы к обломкам и, увидев, что водитель мертв и вся машинапропахла виски, решил бы, что картина ясна. Он позвонил бы коронеру и на этомумыл бы руки. Для порядка произвели бы вскрытие, скорее всего, со значительнымопозданием. Показания шерифа предопределили бы и причину, и время смерти, ни укого не появилось бы и тени сомнения. А к тому времени, когда бы было назначенодознание, были бы безвозвратно утеряны все улики, да и тело бы успело полностьюостыть. Так что врач не мог бы определить, когда же в действительностинаступила смерть.

— Но зачем кому-то надо скрывать время его смерти?

— Пока не знаю, но хочу узнать… Возможно, из-за алиби.Только этого ты не должна сообщать в газете.