Ага… Понятно. Приятное с полезным. С полезным, говоришь? Нуладно…

Я завязала волосы узлом, сняла куртку, ботинки, рубашку,джинсы… и трусики. На пляже было безлюдно. Апрель стоял теплый, но днем вовторник мало кому придет в голову купаться, так что в Болинас, кроме нас, небыло ни души. Мы с Кристофером Мэтьюзом стояли лицом к лицу совершеннообнаженные и блаженно улыбались. Казалось, лошадь сильно интересовало, чтобудет дальше. Меня, впрочем, тоже. Интересно, что предпримет Крис? Наброситсяна меня, изнасилует, брызнет в лицо из пистолета или придумает что-нибудьновенькое? Он человек непредсказуемый. Но все оказалось намного проще. Крисделовито привязал мою одежду к седлу и повел лошадь к воде. Когда всех троихкоснулись холодные волны, он даже не охнул, только обернулся и посмотрел, чтосо мной. Я держалась молодцом. Вот только зад сразу отмерз, но легче былоумереть, чем признаться в этом. Я нырнула, надеясь, что под водой окажетсятеплее, и поплыла вслед за Крисом к противоположному берегу. Оказавшись наповерхности, я улыбнулась и поглядела на хулигана через плечо. Невероятнаяистория: я в Калифорнии, переплываю бухту наперегонки с лошадью и чокнутыммолодым киношником! Неплохо, миссис Форрестер, совсем неплохо…

Мы медленно выбрались на берег, и Крис привязал лошадь клежавшему на песке бревну. Здесь тоже не было никого. Все выглядело как в киноили во сне. Он растянулся на солнышке и закрыл глаза, даже не пытаясь подойтико мне. В общем, делал что хотел и никак не посягал на мою свободу.

— Крис, ты всегда снимаешь так, как сегодня? Яцеломудренно распласталась на песке чуть поодаль, подперла голову руками ипринялась разглядывать океан.

— Не всегда, но часто. Нет смысла работать, если всеначинает валиться из рук. — Похоже, он действительно в это верил.

— Джо тебя хвалит.

— У Джо на плечах не голова, а тыква, но он хорошийпарень. И работу подбрасывает регулярно.

— Мне тоже. А я в ней здорово нуждаюсь. И работать сним легко.

Тему для разговора мы нашли приятную, но я тихонькохихикала. Лежат голые мужчина и женщина, греются на солнышке и болтают оработе!

— Откуда ты, Джилл? Из Новой Англии?

— Из Нью-Йорка. Лучше не напоминай.

— Да уж, местечко не из приятных. Я бы ни за какиековрижки не согласился лететь туда. Смотреть на землю с высоты в сорок тысячфутов — бр-р! Голова закружится.

— Может, ты и прав. Я прожила здесь три месяца инаконец почувствовала себя человеком.

— Замужем? — Вообще-то он мог спросить меня обэтом пораньше, но таков, вероятно, его стиль.

— Нет. В разводе. А ты?

— Еще чего не хватало! Свободен, как вон таптица. — Он указал на парившую над водой чайку. — Это лучший способсуществования.

— Иногда бывает одиноко. Не согласен?

Не похоже, чтобы он сильно страдал от одиночества. В еговзгляде не чувствовалось тоски человека, пытающегося выжить.

— Да, наверное, но… У меня много работы. И я не так ужчасто об этом думаю.

Я завидовала ему. Наверняка у Криса есть подружка, носпрашивать об этом не хотелось. Не желаю ничего знать. В кои-то веки мнеповстречался мужчина с изюминкой и чувством юмора…

— Ты смахиваешь на «яйцеголовую»[4]. Яне ошибся?

Он перевернулся на живот и посмотрел на меня с легкойнасмешкой.

— «Яйцеголовую»?

Он кивнул. Я задумалась. Да, пожалуй… А что в этом плохого?

— Нуда, я «яйцеголовая».

— Небось читаешь слишком много. — Теперь кивнулая. — Поэтому и чувствуешь себя чертовски одинокой.

Я снова кивнула, но разговор начинал действовать мне нанервы. Этот мальчишка поглядывал на всех свысока, словно действительно обитална Олимпе.

— А ты слишком много болтаешь.

Я встала, мельком поглядела на него и шагнула в воду. Крисбыл очень мил, но мне захотелось на минутку побыть одной. Казалось, он многоеповидал и крепко стоял на ногах. И все же я бы сумела позаботиться о нем. И оего душе, и о теле. Он мне ужасно нравился… Да, Крис Мэтьюз был именно теммужчиной, которого я ждала, но стоило ему появиться, как меня бросило в дрожь.

Внезапный всплеск заставил меня встрепенуться. Я быстрообернулась. Нет, никакого морского чудовища поблизости не было. Это всего лишь Крис.Он перевернулся и поплыл на спине. Ох, этот большой ребенок… Я подумала, онподнырнет под меня или начнет брызгаться, но ничего такого не случилось. Крисосторожно приблизился и поцеловал меня.

— Давай вернемся, — спокойно сказал он, и это меняобрадовало. Старовата я для таких игр.

Мы бок о бок доплыли до берега, и я направилась к нашемулежбищу, но Крис поймал меня за руку.

— Я хочу тебе кое-что показать, — сказал он,указывая куда-то в сторону.

Мы сделали несколько шагов и увидели крошечный грот, прятавшийсяв густой траве. Он был похож на потаенный сад. И внезапно я вновь почувствоваласебя юной, сильной и желанной. Я хотела его, и он знал это, а я знала, что онхочет меня… Нет, нет, слишком быстро, мы впервые видим друг друга… Это никудане годится, это… На меня напал столбняк.

— Крис… я…

— Тсс… Все будет хорошо.

Нас скрывала высокая трава, ноги тонули в песке. Он обнялменя, земля зашаталась и остановилась лишь тогда, когда мы легли и я отдаласьему.

— И часто ты это делаешь, Крис?

Солнце стояло еще высоко, и мы продолжали лежать в гроте.

— Что? Пистон вставляю? Ага… Частенько.

— Я не об этом, зазнайка паршивый. Я имела в виду,часто ли ты занимаешься любовью в этом гроте. С женщинами, которых ты даже незнаешь толком.

Мне было не до шуток. Интересно, как Крис открыл этот грот?

— Ты о чем это? Тебя-то я как раз знаю. Твоя фамилия…М-мм… Подожди минутку. Твоя фамилия… — Крис почесал в затылке. Вид у него былглуповатый. Чувствовалось, что он задет за живое. Я рассмеялась.

— Ладно, все понятно. Тебе до этого нет никакого дела,правда?

— Возможно. Не будь занудой. Вы, ньюйоркцы, ужаснолюбопытные.

— Да неужели?

Я постаралась вложить в эти слова как можно больше иронии,но знала, что он прав. Жители Нью-Йорка общительнее калифорнийцев. Наверное, ихстрашно утомляет жизнь в окружении толпы незнакомых людей, поэтому онивцепляются в каждого встречного-поперечного и засыпают его кучей вопросов.

— Джилл, не хочешь покататься верхом?