– Чего ж так, лекарь, чахотку нынче даже простой человеквылечить может.

– Да скрывала она, дуреха! – рявкнул дед. Тут явно были задетыего личные амбиции, а может быть, вспомнились неприятности, последовавшие послесмерти княжны Элизабет. – Стать женой Владетеля хотела, дурочка! А потом уже –вылечиться! Только вот бациллы туберкулезные ее планов не оценили! Когда я еепервый раз осмотрел, от легких одни лохмотья остались, в костях уже заразасидела!

Он взмахнул сигарой, роняя тяжелый серый пепел. Поморщился.

– Так вот и не вышло у красивенькой, умненькой, ловкойдевочки… не сложилось. Отвезли ее обратно, в Варшаву, там и схоронили. А принцаВладетель при себе оставил. Как бы в память… он и впрямь о княгине переживал.Потом, конечно, ему стало не до мальчишки. В Лувре таких десятка два бегает…младшие принцы на государственных харчах. Ни поместий, ни денег, ни власти имне жалуют. Хочешь – живи при своих семьях, хочешь вечно при дворцах обивайся,от младенчества до старости. Все равно наследовать трон не могут…

– Понятно, – сказал я. – Потому он и сбег, верно? В Варшавеникому не нужен, при Доме – тоже, захотелось приключений, ушел, тем Домопозорил, и начали его ловить…

Старик улыбался.

– Эх, как тебя там… Марсель… Это купеческий сынок с ветром вголове или бюргерский ублюдок, из жалости на кухне пристроенный, может захотетьприключений и в странствия податься. А младшему принцу, тем более мальчишке,никакой нужды в том нет. Приключений… да подойди он к Владетелю, попросись –тот бы ему, с готовностью и любовью, устроил приключения. Назначил бы соплякаофицером и отправил в Вест-Индию краснокожих бить. Или капитаном на мелкий корабль.Или послом в какое государство… что, улыбаешься? Я видел, как преторианцы честьотдавали командиру, которого кормилица на руках держала! Я помню, как смехаради Владетель младшую принцессу – девочку девяти лет от роду – назначил посломв Мероэ!

– Какой же тут смех? – не понял я.

– А когда ее принять должным образом отказались – вот тут ибыл смех, а для преторианцев – разминка! Чем не повод для войны – дикариотказались Дом уважить! Так что… не просто так Маркус убежал. Тем более никтоне стал бы шум поднимать и награду подобную объявлять за поимку. Оповестили бытихонько Стражу, что младший принц Дома путешествует инкогнито, – ведь исумасшедших мальчишек, назвавшихся принцами, надо не сразу пороть, а вначале наопознание со всей вежливостью отправить.

– Почему же он убежал?

– Не знаю, морячок, не знаю. Вроде я Маркуса понимал хорошо– как-никак десять лет за его здоровьем присматривал. Все боялись, что он отматери болячек нахватался, но хранила Сестра… Закалялся по методе тёмникаСуворова, окреп… Мальчик как мальчик. Не дурак, скорее умный. Больше любил побиблиотекам рыться, чем с оружием упражняться. Может, потому Владетель к нему иохладел совсем – был бы нормальный, в отца, отпрыск, а то книгочей юный…

– За книги он душу готов отдать, – согласился я, вспоминая,как Маркус отверг мое предложение пустить книжку на факел.

– Ага. Учителям он нравился. Больше, пожалуй, никому. Мнелично так проще было десяток идиотов со сломанными конечностями и колотымиранами врачевать, чем за ним одним присматривать. Ухитрялся даже детскимиболезнями по два раза переболеть. Нервы ни к черту – как у старика. Эх…

Старик оставил дотлевать сигару в массивной каменнойпепельнице. Задумчиво произнес:

– А все-таки вру я. Скучаю по нему. Подлости в мальчике небыло. Наоборот, этакая обостренная жажда справедливости. То он учением Энгельсаувлекается, то начинает русский учить – чтобы сочинения нойона Кропоткинапочитать в подлиннике. Неплохо для ребенка? В храме Сестры со священникамиспорил, в Церкви Искупителя такие вопросы задавал, что ответы только через парудней находили. Я, в общем, уже решил, что младший принц Маркус пойдет подуховной линии. И было бы это лучшим итогом – Владетель бы поддержал, лет черездвадцать, глядишь, и стал бы внебрачный сын Владетеля приемным сыном Божьим…

Он потер щеку.

– Да, любопытно. Кем бы после этого Владетель Богуприходился?

Я хихикнул.

– Хорошо это или плохо, но могло такое быть. – Старикпосерьезнел. – Но теперь уже не будет. Маркус что-то такое сотворил…

– Что?

– Не знаю, морячок. Не знаю. Может, дружок его, тоткаторжник, Ильмар, сумел бы ответить?

У меня спину приморозило от взгляда лекаря.

– Да его небось со дня на день схватят! – с жаром сказал я.– Куда вору скрыться, от всей Стражи зараз? Да с наградой… его дружки сдадут…

– Не скажи, моряк, не скажи. С Островов каторжник ушел.Через всю страну до Амстердама добрался – слышал, наверное? Когда весь город вкольцо взяли – ускользнул! Что это?

– Сестра хранит, – мрачно ответил я.

– Сестра всех хранит, да не каждый умеет этим пользоваться.Когда у человека головы на плечах нет, то и Бог новую не приложит. Нет,морячок, не прост этот Ильмар, совсем не прост. Не зря его Маркус напарникомдля побега выбрал…

– Что? – возмутился я. – Да я… Я сам слышал, как офицерыговорили, что это каторжник пацана с собой прихватил!

– Ерунда, – обрезал старик. – Полагаю, дело было так… Маркусоценил, кто из каторжников более полезен ему будет, потом подставился, будтоневзначай, ну, показал, что у него на Слове отмычка есть, например. Дальше ужкаторжник его с собой тащил, как склад ходячий. А когда добрались они добольшой земли, так Маркус Ильмара и бросил. Убивать, конечно, не стал, ондобрый. Просто скрылся.

– Ты будто не про маленького мальчика говоришь, а просекретного агента…

– А ты подумай, где мальчик этот рос, какие интриги на егоглазах закручивались. Он людьми умеет вертеть, куда до него простому вору.

Я молчал. Я был раздавлен и оплеван. Дед говорил с такойубежденностью, что трудно было не поверить.

– Выходит, принц Маркус хитрее всей Стражи? Захочет – отвсех уйдет?

– Да нет, морячок. Конечно, нет. Один против всех – тутконец все равно будет. Разок не сложится у него – например, ошибется в человекеили где-то на мелкой краже подставится, питаться-то ему надо… Возьмут мальчишкуи привезут в Дом. Хотел бы я услышать, о чем с ним Владетель будет говорить,чего требовать. Темное дело творится, Марсель.

– Нам о том не узнать, – сказал я. – Одна радость… каквозьмут мальчишку, так всей панике конец. Небось и каторжника искатьперестанут?

– А это вряд ли. Каторжника ищут потому, что боятся – несказал ли ему мальчик чего лишнего. И тут для Дома самое правильное – загнатьИльмара в могилу. Может, охоту и прекратят, но награду не снимут. Рано илипоздно… сдадут его дружки.