Сдадут. Я и сам это понимал. Даже Нико, с его склонностью кавантюрам, доложил обо мне Страже. А уж все остальные вмиг предадут.

– Чего же ему делать, а?

– Кому?

– Каторжнику Ильмару, – глядя в глаза старому барону, сказаля.

– Это от него зависит. Он, конечно, может в чужие страныподаться. Всегда есть шанс на краю мира укрыться. Если родина дорого, так можносо старым порвать, уехать в маленький городок, лавчонку открыть.

– Мне кажется, что Ильмар не такой человек.

– Ну, если то, что про него говорят, правда… Конечно, онможет и по-другому поступить…

– Ну?

– Самому найти Маркуса, да и сдать Дому. Возможно, что затакую услугу Владетель его и помилует.

– Ты вроде бы за парнишку переживаешь, – задумчиво сказал я.– А такие вещи советуешь. Как же так?

– Значит, вижу резон. Да и потом – я же не Ильмару советую,– ухмыльнулся старик.

– И верно, – согласился я. – Только как одному человекунайти того, за кем вся страна охотится?

– Головой поработать, например. Шататься по миру Марку не сруки. Он уже попробовал – и угодил на каторгу, за мелкую кражу. А теперь, когдаСтража оповещена, его не на Печальные Острова, а в Дом отправят.

– Ага…

– Значит, паренек попробует укрыться. Где?

– В Варшаве. У родственников.

– Не те родичи, чтобы у них прятаться… В чужих землях емуделать нечего, там тоже интересуются, кто такой принц Маркус и почему за нимохота идет. Поместий, замков, ничего такого у мальчика нет.

– Тогда и зацепиться не за что.

– Верно. Надо его хорошо знать, чтобы след найти.

– Вот как ты, например, Маркуса знаешь…

– Да что я знаю? Мелочи всякие. Помню, например, как мальчикс увеселительной поездки в Миракулюс вернулся…

– Это на Капри?

– Да. Тогда Страну Чудес только открыли. Владетель визитомне удостоил, а вот несколько младших принцев туда ездили… Маркус две недели наострове был. Никогда не видел паренька таким радостным.

– Что там хорошо? Развлечения всякие…

– Ну, не только… да ты и учти, сколько тебе лет, а сколькоему. Маркусу тогда десять исполнилось. После возвращения сиял мальчик так,словно его Владетель полноправным наследником признал.

– Глупо… – сказал я. – Все равно – глупо. Миракулюс – местоособое, под прямой властью Дома, Стража там за порядком строго следит…

– Это так. Только кроме Страны Чудес нет в Европе другогоместа, которое Маркус знает досконально.

Я молчал, глядя в огонь. Не слишком мне улыбалось такое дело– вместо того чтобы самому прятаться, искать Маркуса и отдать его Страже.Может, и впрямь, конечно, снимут после того с меня обвинения, простят, а то ещеи титул подтвердят…

– Да что я все о каторжниках да о принцах-ренегатах! – вдругшумно возмутился старик. – Рядом с таким интересным человеком сижу, а слушатьне желаю. Расскажи лучше, какие диковинки видел в Вест-Индии?

Лучше бы я сказал, что ходили мы в азиатские земли. О них непонаслышке знаю. Но теперь делать нечего…

– Вест-Индия – страна большая, вся населена дикарями, кроменаших да руссийских поселений, – мрачно сказал я. – Дикари те, в большинствесвоем, поклоняются лживым богам, цивилизации не знают, не понимают цены железаи не способны его обрабатывать. Торговать с ними хорошо стеклом…

– А какие у них есть чудеса?

Почему-то мне не хотелось повторять те истории, что я плел втавернах накануне. Лекарь – человек мудрый, и книги у него на полках не толькодля вида стоят. Может, и о Вест-Индии он слышал немало, и меня сейчас пытаетдля проверки.

– Да много ли простому моряку удается увидеть? – вздохнул я.– В Бостоне ходили в увольнительную, так город почти как европейский.Краснокожие встречаются, но и то, куда больше на людей походят, чем черные илижелтокожие.

– Это верно, верно… – вздохнул старик. – Ладно, Марсель-моряк,не буду я тебя расспрашивать. Ты человек неприхотливый, ночуй здесь, у камина.Вот, плед тебе оставлю, подушку. Отдыхай. А я в свою спальню пойду, дверь отгреха запру, да и лягу тоже…

– Не причиню я тебя зла, Жан-лекарь…

– Знаю. За свой век уж научился в людях разбираться. А дверьвсе же прикрою. Не уйдешь ночью с моими вещичками?

– Не уйду, Сестрой клянусь.

– Тоже верю. И без вещичек не уходи, вымокнешь зазря.

Старик поднялся и пошел к двери в ту комнату, куда я незаходил.

– Скажи, барон, а почему ты меня в курятник посылал? –спросил я вслед. – Ведь не потому, что сил нет из дома выйти.

– Не потому, – буркнул дед. – Решал я, что с тобой делать.Впустить, прогнать или картечью угостить.

– И чем же я угодил? Неужели так удачно курицу выбрал?

Старик постоял у двери, прежде чем ответить:

– Да нет… Марсель. Не потому. Было мне что-то вроде знака…Пустое. Спи.

Дверь он захлопнул с неожиданной силой и сразу же с грохотомзадвинул засов. Все-таки опасается, значит, не совсем из ума выжил, а тольконаполовину.

Я походил по комнате, поглядел в окно – тьма кромешная,дождь хлещет, иногда гром вдали бормочет. Знак… Какой еще знак?

Мой взгляд упал на пулевик. Старик оставил его в комнате…надо же. Я подошел и взял оружие.

Знакомая штучка, такие у многих офицеров были, когда я вармию нанимался. И солдат учили, как с ней обращаться, на случай, если убьют вбою стрелка. Пулевик старый, но верный, бьет далеко и точно. Осечки толькочасто дает.

Вот как этот, например. Курок у него спущен, а искрапочему-то порох не подожгла.

Счастлив я, наверное. С двух метров мне бы картечью головуснесло начисто.

– Ах ты сволочь… – прошептал я. – А еще лекарь… змея старая…

У меня задрожали руки. Значит, знак свыше? Да нет, не знак,кремень стерся, отсырел порох, вот и все.

Первой мыслью было прихватить у негодяя все вещичкипоценнее, да и уйти в ночь. А то еще и подпалить дом изнутри.

Потом я опомнился.

Нет, старый лекарь смерти не заслужил. Я на его месте,наверное, взвел бы курок повторно и уж точно не пустил бы чужака в дом.

Припер я аккуратно дверь в спальню стулом, чтобы без шума изаминки нельзя было выйти, затушил лампу, разулся, лег у камина, в пледзавернувшись. На душе было гнусно. В одном старик прав – нет и не будет нигдеспасения каторжнику Ильмару Скользкому. Пока Дом ищет младшего принца Маркуса –не будет.