Я не смогу, замотала головой. Одно дело, когда я охотилась или убивала нечисть. Но это делала не Аши, а зверь, вырвавшийся на свободу. Большинство моих жертв получили по заслугам. Но о случайных, попавших под острые когти животного, я сожалела.

Ты. Сделаешь. Это. Ашихнаэллин Миэсса Греэр шеа Ларрм.

Я застыла, чувствуя, как сковывает волю собственное имя.

Подойди. Скажи, как ненавидишь за то, что испортил твою жизнь. Прокляни. Пусть умрет, зная, что от него отвернулась та, кто была для него самым дорогим существом на этом свете.

Как во сне, приблизилась к берсерку. Зверь жадно втягивал воздух и сверлил меня своим пугающе черным взглядом.

Ненавижу тебя, Кироп! Проклинаю! Обрекаю на вечное одиночество. Ты никогда не найдешь покоя. Даже Серая долина тебя не примет. Твоя кровь не возродится в потомках, а твое имя будет забыто и стерто из истории. Умри! Я занесла руку над грудной клеткой, но ударить не смогла. Чужая воля тащила вперед, а что-то внутри сопротивлялось.

Ты не сделаешь этого, Сэми, раздался глубокий чужой голос в голове. К своему удивлению, поняла, что это Кироп. Но как? Ты неправа, утверждая, что моя кровь ни в ком не возродится. Она есть в тебе, есть в моем племяннике. Есть в Ликирии и во всех оборотнях, кому эта ничтожная шавка ее вживила. Я чувствую их всех. Это лишь подтверждает мое право альфы. И это я сдерживаю тебя сейчас. Ты не моя сестра. Не Сэми. Я не знаю твоего имени, но это мне не нужно. Не думай, что таким образом я хочу сохранить свою жизнь. Нет. Смерть для меня станет благом. Но прежде, я хочу уничтожить Райвена Энварра. Поэтому все еще цепляюсь за этот мир. Серая долина подарит мне спокойствие. Знаю. Побывал там, когда Лири нанесла последний удар.

Что же делать? меня трясло от напряжения. С одной стороны давил Райвен, с другой сдерживал Кироп.

Отпусти зверя, позволь ему взять верх. Он не зло, а часть тебя. Жесткая, хладнокровная, справедливая. Он не причинит вреда тем, кто тебе дорог. Доверься ему, и он не подведет.

Хорошо! Я попробую, закрыв глаза, обратилась к внутренней сути. Я не знала, как выглядит эта последняя печать, и каким образом можно ее сломать. В отличие от второй, которая висела кулоном на шее, ее не раздавить и не выбросить. Она где-то внутри. Часть меня, часть моего я.

Ашихнаэллин! рявкнул Райвен, повинуйся! Иначе я уничтожу тебя!

Но мне было плевать на угрозу. Запустившийся процесс оборота уже невозможно было остановить. Кинжал со звоном упал на пол. Платье с жалобным треском разлетелось на клочья. Тело пронзила мимолетная боль, а камера резко стала тесной.

Время пришло! обратилась к сознанию зверя. Последнее время он не давал о себе знать, терпеливо дожидаясь своего часа.

«Спасибо, хозяйка! откликнулся он, ты не пож-жалееш-шь!»

Прежде чем успела опомниться, я метнулось в сторону Киропа. Схватившись за цепь, выдрала ее из стены вместе с громадным камнем, в который она была вмурована. После развернулась к Райвену. Но вместо хозяина увидела мощного волка, берсерка. Он стоял на четырех лапах, но лишь оттого, что выпрямиться не давали низкие потолки. Янтарно-желтые глаза налились кровью, из пасти капала слюна. При соприкосновении с полом она шипела и пузырилась, подтверждая мое предположение о том, что ядовита.

Драться в тесном помещении было смерти подобно, но выбора не оставалось. Райвен закрывал собой единственный выход.

Беги! рыкнул Кироп, бросаясь на монстра.

Они впились друг в друга мертвой хваткой. Киропу удалось обмотать вокруг шеи врага цепь, но Райвен успел цапнуть противника за предплечье, и теперь яд прожигал волчье тело. Но берсерк упрямо затягивал удавку, безуспешно клацая зубами по непробиваемой шкуре Хозяина.

В этот момент замок сотряс первый удар, затем еще один, и еще. Стены задрожали, а с потолка посыпались мелкие камни и штукатурка. На миг мы все замерли, изумленно прислушиваясь к происходящему.

Бежим! раздался в голове слаженный крик. Я даже не поняла, кто из берсерков отдал приказ, потому что наружу мы ринулись вместе.

Жуткий грохот, ходящие ходуном стены и сыпящиеся на голову камни были лучшим стимулом, чтобы мчаться на предельной скорости. Быть погребенным заживо не хотелось никому. Инстинкт самосохранения затмил все мысли и желания. Та махина, что могла придавить сверху, убила бы все живое.

За запертыми дверьми камер, мимо которых мы мчались, бесновались веурры. Они паниковали, выли, рвались на свободу. Но я не в силах им помочь. Единственный, кто мог освободить пленников, мчался впереди всех. И припустил еще быстрее, когда позади обрушился потолок.

А как же Корвин? вспомнив, что и он, и дорриец остались запертыми, резко изменила направление. Райвен даже не оглянулся.

Куда ты, глупая? оглушил своим криком Кироп.

Там Корвин. Я не уйду без него!

Прости, но не пойду с тобой. Я должен убить Энварра, оказывается, все это время берсерк помнил о своей цели.

Иди! проводила его взглядом. Я тоже хотела смерти Райвену. Но для меня существовали более важные вещи. Не прощу себе, если случится непоправимое. Пусть между мной и Корвином все кончено, но сама мысль о его гибели приводила в ужас.

Завал, что преградил обратный путь, состоял из множества мелких камней и нескольких крупных глыб. Между двумя из них можно было протиснуться. Расширив проход, насколько возможно, перебралась на другую сторону. Плотное облако пыли затруднило видимость. Я замедлилась, полагаясь лишь на собственное чутье. Упрямо шла вперед, то и дело взвизгивая, спотыкаясь о камни, пока не наткнулась на нужный коридор. На мое счастье, он пострадал не так сильно, как тот, из которого вышла.

Значит, они точно живы, припустила изо всех сил.

Вот и знакомая дверь. Она содрогалась от ударов. Наверняка рейтеры сообразили, что помощь близко и пробивали себе путь наружу.

Корвин! Кай! Я сейчас открою! крикнула им. Но в ответ раздался лишь жуткий вой, а частота ударов увеличилась.

Да что там творится? едва успела снять задвижку, как дверь сорвало с петель. В коридор выкатились сцепившиеся клубком вампир в боевой трансформации и берсерк. Корвин в бешенстве кидался на друга, которого спасала лишь толстая чешуйчатая броня.

Отвлеки его рокочущим голосом прорычал Кальмин, силен зараза! Надо его оглушить.

Попробую, издав громоподобный рев, кинулась в гущу драки. Но не тут-то было. Корвин легко противостоял нам обоим. Оставалось последнее средство. Я отскочила в сторону и призвала свой дар.

Корвин! позвала любимого и тут же пожалела об этом. Зверь отбросил вампира, до хруста впечатав его в стену, и прыгнул ко мне. Отшатнувшись, рухнула навзничь, содрав кожу на локтях. Жуткая челюсть клацнула зубами в сантиметрах от лица. Едва успела увернуться. Корвин, это я. Шадей! Остановись!

При звуке моего голоса зверь замер. Он скалился, рычал, втягивая мой запах, заливая тело вязкой слюной. Потом ткнул мордой в бок, перевернул. Слизал кровь, сочащуюся из раны, заурчал. Как и в прошлый раз, стал медленно меняться, постепенно возвращая себе человеческий облик.