Сварог оглянулся. От корабля тянулась цепочка кажущихсясиневатыми на белом фоне следов. Пройдена где-то одна пятая пути до хижины,впереди – четыре пятых снежной целины…

Он продолжил поход. Ровный уклон был небольшим, почтинеощутимым, и Сварог продвигался вперед беспрепятственно, если не считать того,что ноги проваливались в снег по щиколотку. Но хоть не по колено, и на том спасибо…

При каждом выдохе изо рта вырывалось легкое облачко пара,белая пустошь слепила глаза, хрустел под шагами снежный наст. Ничего, доснежной слепоты не нагуляюсь, я тут у вас не собираюсь задержи…

Тренькнуло чувство опасности – негромко, так, словнонапомнило о своем существовании. И тут же в пятидесяти шагах от него вдругзаходили ходуном, всколыхнулись сугробы, снеговой покров разошелся в стороны,словно его раздвинули руки великана, и из образовавшейся бреши с оглушительнымчмоканьем вылетела исполинских размеров серо-зеленая, лоснящаяся тварь, уардовдвадцать длиной, толщиной в два обхвата. Ни конечностей, ни головы, ни глаз, ниноса у твари не было – просто уродливая, изломанная в трех суставах колбаса,увенчанная круглой розовой склизкой пастью с тремя частоколами мелких, но оченьострых зубов. И пасть эта жадно открывалась и закрывалась.

Несомненно, это было зло. Не сказать, что смертельноопасное, однако ж то был и не простенький пустотный призрак – в магическомзрении Сварог отчетливо видел колыхание черных лоскутьев, простреливаемыхнавылет темными извивающимися нитями. При большом желании можно было углядеть вэтом клубке очертания, смутно напоминающие давешнего червя, но… Но желаниятакого не было, и Сварог вернулся в реальность. Чудовище сделало глубокий,явственно слышный вдох, а затем струя смрадного воздуха резко и сильновырвалась из прожорливой пасти. Бестия покачивалась над Сварогом, словнораздумывала над великой проблемой, – есть или не есть. Высунула доселеневидимый хрящеватый хвост с шипом на конце, повела им, изогнулась, готовясь кброску…

Сварог уже держал шаур поднятым. Вдавил курок, и над снегомпонеслось сияющее серебро. Все круглые зазубренные пули ложились в цель: потакой мишени захочешь – не промажешь…

Тварь разинула пасть – да так и застыла. Из отверстия,сверкающими кинжалообразными зубами, повалил дым. Тварь издала звук, подобныйписку щенка, которому сжали пальцами горло, но усиленный тысячекратно,задрожала, по ее телу пошли на глазах набухающие волдыри… Потом волдыри лопнули,образовав в спине бестии огромную дыру, из которой ударил столб огня…

И все.

Была тварь, да кончилась. И разметало клочки по закоулочкам…

– Ну и зачем? – громко спросил Сварог у ледяногобезмолвия. – Чего ты добиваешься, а, приятель? Для чего вся эта клоунада,в чем ее высший смысл? Ау, я кого спрашиваю?

Вопль души остался без ответа. «И что ты мне ещеприготовил? – думал Сварог, продолжая утаптывать снег на пути кхижине. – Дешевым балаганом отдают твои затеи, мой незнакомый и оченьнавязчивый друг. Примитивно и даже, я б сказал, глупо…»

Он выдернул ногу из снега, приготовился сделать шаг и… несделал его. На этот раз детектор опасности смолчал, но вот нога…

Нога была занесена над огромным черным колодцем, уходившем,казалось, в самое сердце земли. Колодец возник из ниоткуда. Мгновение назадвпереди лежал девственно нетронутый снежный покров – и вот… получите колодец. Ачто показывает «третий глаз»? Ни-че-го. Магический визир демонстрировал, чтоникакой дыры перед ним нет. Так что? Идем вперед без страха и упрека?..

Сварог осторожненько ногу опустил – в глубине колодца вдругвспыхнул нереальный, ослепительно яркий бело-голубой свет, высветив каждуютрещинку, каждую щербинку в стенах, и Сварог скорее ощутил, чем увидел илиуслышал, как из бездонного провала не спеша поднимается что-то огромное,безжалостное, смертоносное. В тишине, наполняющей горную долину, сталиотчетливо слышны звуки – шуршание, скрежет, хруст, словно доносящиеся из ведра,доверху наполненного шевелящимися насекомыми, но усиленные десятикратно. ИСварог увидел. И зрелище это переполнило его таким невыразимым ужасом, что оннапрочь забыл о магическом зрении – он смотрел и смотрел зрением обычным, не всилах оторваться. Черная громада неторопливо вздымалась над краем колодца,заслоняя голубой свет. В ней не было ничего от человека, ничего от зверя;вообще ничего от живой твари, когда-либо появившейся под солнцем. У нее не былоопределенной формы, она клубилась, как дым и переливалась, как отражение луны внеспокойной воде. У нее не было глаз, щупалец или пасти, однако сразустановилось понятно, что оно живое и наделено злым, нечеловеческим разумом; иименно это знание застлало мозг Сварога беспросветной пеленой ужаса. Не в силахоторвать взгляда от чужеродного создания, не в силах пошевелиться и дажезакричать, он чувствовал, что сердце его работает в бешеном ритме, готовоевот-вот лопнуть, что сознание медленно покидает его, уступая местокроваво-красному безумию, что мышцы свело непроизвольной судорогой, превративих в туго натянутые канаты…

Гигантское нечто поднималось и поднималось. По егобесформенной туше сновали тысячи, миллионы крошечных существ, описать которыечеловеческий язык не в состоянии – то ли они являлись частью этой твари, то либыли всего лишь насекомыми, паразитирующими на теле демона…

Бежать! Прочь от этого сводящего с ума кошмара. Дальше,дальше, как можно дальше! Чтобы не потерять разум. Иначе невозможно не потерятьразум, не в силах человеку выстоять перед ужасом, собравшим в себя все страхивселенной ото дня творения до последнего дня. Бежать или потерять разум… Бежатьили потерять разум.

Бля, вот чего от него добиваются!

И Сварог сделал шаг вперед. Шаг туда, в колодец…

И под ногой хрустнул тонкий наст. Нога, уже привычно,погрузилась в снег по щиколотку. Никакого колодца… Он не ухнул в звенящуюбездну, не попал в объятия посланца из преисподней. Но каково…

– Ну, сучий потрох! – заорал Сварог. – Гнидаползучая, я ж тебя по льду размажу! Кишки на кулак намотаю!

Сварог еще что-то кричал, размахивал шауром, стрелял впроклятый снег, потому что больше стрелять было не во что. И шел, шел,продирался вперед.

И успокоился, только когда до хижины оставались считанныеуарды.

Хибара была возведена на скале. В радиусе трех шагов отлачуги отчего-то снега не было, и в закатных лучах отчетливо виднелась каждаятрещинка в скале, ледяная корка на камнях блестела, точно бриллиантовая. Вблизиже развалюха производила еще более жалкое зрелище, нежели издали. Доски –сплошное гнилье, набиты кое-как, вкривь и вкось. Единственное окошко забранослюдой, покрытой коричневой коркой вековой грязи. Крыша, казалось, с грохотомпровалится от неосторожного хлопка дверью. Получше, что ли, времянку не могсебе отгрохать некий с-садовод-ледовод хренов?!

Сварог потянул на себя скрипучую дверь. Освободил саблю изплена ножен, вошел внутрь…