том, как несправедливо обходятся с ее мужем. В своем рэпе я упоминаю разыгрывающего «Кингс» Майка Бибби, СиУэбба и Владе, и угораю на их счет.

Конечно, там присутствовали все игроки «Кингс». Они находились на втором этаже и слышали все, что я говорил, но мне было все равно. Все делалось ради прикола. Это был фристайл-рэп – что приходит тебе на ум, то ты и читаешь. Я засираю их в своем рэпе только так, а они лишь смеются – что им еще остается?

Естественно, в финале Западной конференции 2002 года мы играли с «Сакраменто». Это была настоящая кровавая баня, ругань летела в обе стороны. Три игры серии завершались бросками на последней секунде.

Их тренер, Рик Адельман, все время жаловался, что я переступал через линию штрафного слишком рано после своих бросков. Поэтому после третьей игры я послал ему небольшой стишок, который звучал так: «Не плачь / Осуши глаза / Вот идет Шак / С четырьмя своими малышами».

В четвертой игре я забросил 9 штрафных бросков из 13, и мы победили с сиреной благодаря броску Биг Шот Боба. В шестой игре я накидал 13 из 17 с линии штрафного. Мы победили, что привело к седьмой игре в серии.

Как я говорил выше, я по натуре чувак, склонный к конспирологии, но я не могу согласиться с обвинениями «Сакраменто» в адрес лиги: якобы лига хотела, чтобы «Лейкерс» победили вместо них.

Когда мы выиграли седьмую игру серии (11 из 15 точных бросков с линии, я знаю, вам интересно), мы сели в автобус и свалили оттуда на хер. Тем не менее я не смог удержаться. И на обратной дороге домой показал их фанатам жопу.

Моей матери это не понравилось. Если бы я подумал о Люсиль прежде, чем это сделать, эта мысль сразу остановила бы меня. Сержант тоже не слишком обрадовался, но у него вспыльчивый характер, поэтому он понимает, что порой эмоции берут над тобой верх.

В финале мы играли против «Нью-Джерси Нетс», и, как и в предыдущем году, он получился несколько разочаровывающим после той мощной серии, которую мы выдали с «Сакраменто». Мы выиграли первые две игры, и в третьем матче «Нетс» что-то расшумелись по поводу возможной победы, но я запустил мяч после броска Джейсона Кидда аж на третий ярус трибун, а Кобе забил в прыжке после разворота – и все было кончено. Мы довершили свип и оформили три-пит.

Я добыл себе еще один перстень и еще одну награду MVP серии. Коби подошел ко мне и сказал: «Поздравляю, величайший», а я сказал: «Поздравляю, доминирующий».

На этот раз я не мог гарантировать 4-пит, потому что по-прежнему испытывал серьезные проблемы с пальцем. Доктор сказал мне, что у меня неподвижность большого пальца стопы (hallux rigidus) – болезнь связки, расположенной у основания большого пальца. Это форма дегенеративного артрита, и мой развился настолько, что мне понадобилась новая операция. Было три варианта. Я мог опять согласиться на быстрое латание, которое не сработало в первый раз, или на другую операцию, которая вывела бы меня из игры на два-три месяца, а третьим вариантом была более масштабная хирургия, какую делают балеринам. Если бы я выбрал эту, я бы выбыл на шесть месяцев и не смог бы вернуться в строй до января или февраля. Фил Джексон подталкивал меня к более масштабной операции. Он видел, что мой палец болел так сильно и был таким закостеневшим, что это сказывалось на моем прыжке, и я подвергал все остальное тело дополнительной нагрузке.

Он сказал мне: «Если правильно все сделаешь, сможешь играть до сорока».

Хотел бы я послушаться его. Я слишком нервничал по поводу полугодичного отсутствия, особенно в свете того, что «Лейкерс» стали тормозить переговоры о продлении, которые мы вели. Поэтому я выбрал операцию, которая вывела меня из игры на три месяца. Она чем-то помогла мне, но мои проблемы с пальцем никуда не делись.

Мне потребовалось время, чтобы принять это решение и найти лучшего хирурга, поэтому операцию мне сделали только в конце лета. Я пропустил первые двенадцать игр сезона. Потом кто-то спросил у меня, зачем я так долго это откладывал, на что я ответил: «Я получаю травмы в рабочее время и лечиться буду тоже в рабочее время».

Фил был недоволен мной после этой фразы. Как и доктор Басс. Пожалуй, это была не самая умная моя реплика, но я был травмирован и переживал за свое будущее, а «Лейкерс» совсем не выказывали мне любви.

Мы начали сезон с результата 11:19. Потом мы наверстали, выиграв пятьдесят игр, но проиграли «Сперс» в плей-офф. Счет в серии был равным, 2:2, и мы доставили мяч в руки Биг Шот Роба, чтобы выиграть пятую игру, только на сей раз мяч вошел в корзину наполовину… и вылетел из нее. Мы все были шокированы. Броски Роба всегда попадали в цель.

В нашей раздевалке было довольно тихо после вылета. Мы выиграли три чемпионства подряд, а тут вдруг превратились в прошлогодний снег. Я помню, как мы с Коби крепко обнялись, как черные братья, а потом разошлись разными дорогами навстречу лету.

Даже несмотря на всю эту чепуху с препирательствами между нами, мы понимали, что нуждаемся друг в друге, чтобы побеждать. Вернитесь назад и почитайте мою критику в адрес Коби. Ни разу за все время я не сказал, что пацан не умеет играть. Я всегда говорил про другое.

Самое безумное в отношениях между мной и Коби было то, что у нас ни разу не случалось проблем на тренировках. Как только мы выходили на корт, любые проблемы исчезали.

Я просто никогда не придавал этому большого значения, хотя знаю, что все остальные наоборот. Я слышал, что Док Риверс говорил, что наши отношения – «самый большой балаган спорта», потому что нам стоило оставаться вместе и выиграть по меньшей мере пять чемпионств. Может да, а может нет. Мы никогда не узнаем.

СМИ постоянно спрашивали меня о Коби и постоянно спрашивали Коби обо мне. Они все время тыкали нас, подначивали, но в конечном итоге, какими были результаты? Перстни. Чемпионства. Статус легенд.

В какой-то момент они спросили: «Вы и Коби – самый мощный дуэт за всю историю?» Я с непроницаемым выражением лица сказал: «Я не могу отвечать на этот вопрос. У меня не было телевизора в детстве, и я не умею читать».

Коби и я по-разному относились к делу. Он был всегда заряжен, одержим идеей стать великим. Я тоже хотел быть великим, но у меня были и