— Вряд ли бы кто мог такое себе представить. Здесь, у чертана куличках, где по определению ничего цивилизованного быть не может, мынаталкиваемся на городок из книги. Культурный. Приличный. С жителями, которыхты вроде бы знаешь. Возможно, не все тебе нравятся, Оуверхолсер, скажем, неподарок, но ты чувствуешь, что знаешь их.

«Тут Эдди прав», — подумал Роланд. Он еще не видел КальюБрин Стерджис, но городок уже напомнил ему Меджис. С одной стороны понятно,почему: городки, население которых преимущественно фермеры и ранчеры, похожидруг на друга, где бы они не располагались, но ведь кое-что и тревожило.Скажем, сомбреро Слайтмана. Как могло быть, что здесь, за тысячи миль отМеджиса, мужчины носили одинаковые шляпы? Он не знал, как ответить на этотвопрос, но могло. Потому что сомбреро Слайтмана ничем не отличалось от сомбрероМигуэля, старого музыканта из Дома-на-Набережной в Меджисе? Или одинаковыми ихделало только его воображение?

«Что же касается воображения, Эдди говорит, что его у менянет», — подумал он.

— Перед городком из книжки стоит проблема из сказки, —продолжал Эдди. — И жители книжного городка зовут отряд киношных героев, чтобыте спасли их от сказочных злодеев. Я знаю, все это реально… людям предстоитумереть, этого не избежать, прольется настоящая кровь, крики будут настоящими,и слезы потом тоже будут настоящими… но в то же время меня не покидаетощущение, что все это не более реально, чем театральные декорации.

— А Нью-Йорк? — спросил Роланд. — Каким ты почувствовал его?

— Таким же, — ответил Эдди. — Смотри, что получается. Настоле остается девятнадцать книг, после того, как Джейк забрал «Чарли Чу-Чу» икнигу загадок… а потом, как по мановению волшебной палочки, в магазинепоявляется Балазар! Этот хер моржовый!

— Эй, эй! — воскликнула за их спинами Сюзанна. — Мальчики,давайте без ругательств!

Джейк толкал по дороге коляску. На коленях Сюзанны лежалисдобные шары. Оба выглядели веселыми и счастливыми. Роланд предположил, чтохорошему настроению в немалой степени поспособствовал обильный обед.

— Иногда чувство нереальности исчезает, не так ли?

— Это не совсем нереальность, Роланд. Это…

— Давай не вдаваться в подробности. Иногда оно исчезает. Нетак ли?

— Да, — ответил Эдди. — Когда я с ней.

Он подошел к ней. Наклонился. Поцеловал. Роланд наблюдал заними, встревоженный.

3

Свет уходил вместе с днем. Они сидели у костра, наблюдая заего уходом. Легкое чувство голода, возникшее к вечеру, вполне утолили сдобныешары, которые набрали Сюзанна и Джейк. Роланд погрузился в глубокое раздумье,причиной которого послужили несколько слов Слайтмана-старшего. Потом вскинулголову, оглядел свой ка-тет.

— Некоторые из нас, может и все, возможно, встретятся этойночью в Нью-Йорке.

— Я только надеюсь, что на этот раз мне удастся попастьтуда, — сказала Сюзанна.

— Как решит ка, так и будет, — ответил Роланд. — Самоеглавное — мы должны держаться вместе. Если только один из нас попадет сегоднятуда, я думаю, это будешь ты, Эдди. Если только один из нас попадет туда, ему…может, ей… надо оставаться на месте, пока вновь не зазвучит эта мелодия, этиколокола.

— Каммен, — вставил Эдди. — Так называл эту музыку Энди.

— Вы все это поняли?

Они кивнули, но взглянув на их лица, Роланд понял, чтокаждый из них зарезервировал за собой право решать, как поступить в тот самыймомент, в зависимости от ситуации. Как, собственно, он и ожидал. Потому что ониили уже стали стрелками, или еще нет.

Он удивил даже себя, потому что с его губ сорвался короткийсмешок.

— Что ты нашел забавного? — спросил Джейк.

— Я просто подумал о том, что за долгую жизнь приходитсяиметь дело с такими странными людьми.

— Если ты про нас, позволь мне кое-что тебе сказать, Роланд,— не замедлил с ответом Эдди. — Тебе тоже нормальным не назовешь.

— Полагаю, что нет, — согласился Роланд. — Если в Нью-Йоркпопадут двое из нас, трое, может, все четверо… мы должны взяться за руки, когдазазвучит музыка.

Сюзанна вдруг запела, удивив всех. Только Роландупоказалось, что песня какая-то странная: она выкрикивала строчку за строчкой, практическине связывая их друг с другом. Но, пусть песни и не получалось, голос ее звучалдостаточно мелодично: «Дети, когда вы слышите кларнет… Дети, когда вы слышитефлейту… Дети, когда вы слышите трам-бон-н… Вы должны поклониться и-и-ДОЛУ!»

— Что?

— Песня поля, — ответила она. — Такие пели мои дедушки ибабушки и их родители, собирая хлопок своим хозяевам. Но времена меняются, —она улыбнулась. — Впервые я услышала ее в кофейне Гринвич-Виллидж, в 1962 г. Ипел ее мужчина, белый блюзмен, которого звали Дейв ван Ронк.

— Готов спорить, Эрон Дипно тоже там был, — пробормоталДжейк. — Черт, готов спорить, сидел за гребаным соседним столиком.

Сюзанна повернулась к нему, удивленная, сосредоточенная.

— Почему ты так решил, сладенький?

— Потому что он подслушал, как Келвин Тауэр говорил, чтоэтот парень, Дипно, болтался на Виллидж с… что он сказал, Джейк?

— Не по Виллидж — по Бликер-стрит, — рассмеялся Джейк. —Мистер Тауэр сказал, что мистер Дипно болтался по Бликер-стрит еще до того, какБоб Дилан научился играть на своем «хохнере». Это, должно быть, аккордеон.

— Должно быть, — кивнул Эдди, — и пусть я не поставлю наслова Джейка ферму, но готов поставить больше, чем карманную мелочь. Меня дажене удивит, если выяснится, что барменом в той кофейне был Джек Андолини. Потомучто именно так устроена жизнь Девятнадцатиландии.

— В любом случае, те из нас, кто попадет в другой мир,должны держаться вместе, — повторил Роланд. — На расстоянии вытянутой руки,постоянно.

— Не думаю, что я туда попаду, — вырвалось у Джейка.

— С чего ты так решил? — удивленно спросил стрелок.

— Потому что я не смогу уснуть, — ответил Джейк. — Слишкомвозбужден.

Но со временем они все уснули.

4

Он знает, что это сон, навеянный случайной фразой Слайтмана,однако, не может вырваться из него. Всегда ищите дверь черного хода, бывало,говорил им Корт, но, если в его сне и есть эта дверь, найти ее Роланд не может.«Я слышал о Иерихонском Холме и другие кровавые истории…» — вот что сказалСлайтман-старший, бригадир ковбоев на ранчо Эйзенхарта, да только для РоландаИерихонский Холм практически реален. Почему нет? Он же там побывал. Для них этобыл конец. Там умер целый мир.