Видимо, эта спящая перед телевизором туша и есть Капущак.

В маленький холл, где храпел китообразный опер, выходило тридвери. Я безошибочно выбрала нужную – только она была закрыта на крюк. Стараясьне греметь, я осторожно сняла крюк и вошла в темную бильярдную, плотно прикрывза собой дверь. Теперь нужно подождать, чтобы глаза привыкли к темноте. Нопривыкнуть мне не дали.

– Кто здесь? – услышала я близкий измученный голос.

Голос ночного Фигаро.

Я даже не подозревала, что так запомню его: в каждом звукежили интонации его монолога; он, отделенный темнотой от хозяина, былудивительно красив и существовал сам по себе.

– Олег! – окликнула я голос. – Тише, Олег.

– Кто здесь? Кто вы?

– Где здесь свет включается?

– А вы не знаете? Выключатель с правой стороны, – послепаузы ответил он.

Я нащупала выключатель, и комната, которую мрачный юношаназывал бильярдной, осветилась мягким неярким светом.

Со вкусом у того, кто отделывал бильярдную, было все впорядке: стены, обшитые деревянными, матово блестящими панелями и затянутыевверху зеленым сукном, точно таким же, как на бильярдных столах. Несколькогравюр в английском стиле, сплошь морские сражения, старательно процарапанныесухой иглой; глубокое кресло хорошей кожи, на которое в беспорядке была сваленаодежда Фигаро – я узнала шляпу, плащ и сумку.

Посреди комнаты стояли, два стола. На одном из них матовопоблескивали разбросанные шары. На другом лежал человек. Теперь он приподнялсяна руках и равнодушно разглядывал меня.

– Кто вы? – снова спросил. – Откуда вы знаете моеимя?.. А, дурацкий вопрос, если вы здесь, то должны знать мое имя. Что вамнужно? Неужели недостаточно?..

Зачем я пришла сюда? Я даже не знаю, что сказать ему…Пожалеть, посочувствовать. Господи, какой бред… Чтобы выиграть время, я подошлако второму столу, взобралась на него и взяла в руки шар.

Номер три.

Неплохая цифра, вот только у меня ничего с ней не связано.Только ощущение шара в руке было знакомым. Неужели я когда-нибудь пробовалаиграть в бильярд? Сентиментальное развлечение для валютной проститутки изакоренелой убийцы.

– Что нужно? Какого ляда? – Мое назойливое появление иеще более назойливое молчание раздражали Олега. – Вы все меня задолбали… Хотьночью не лезьте…

Нет, у него действительно красивый, хорошо поставленныйголос.

– Что вы заканчивали, Олег?

– Школу-студию МХАТ, – машинально ответил он и тут жепожалел об этом. – Неужели вы этого до сих пор не вынюхали?

– Вы очень хороший актер. У вас большое будущее…Возможно, я не очень разбираюсь, но то, что вы делали сегодня…

– Пошли вы все на хрен. Я не сделаю больше ничего, есливы будете так меня метелить, будьте вы прокляты…

– Больно, да?

– Слушай, кто ты такая? Откуда ты выискалась, такаяжалостливая?

– Я просто слышала, что тебя избили. Думаю, что онипросто сволочи.

– А я думаю, что ты такая же сволочь, как они. Что тыодна из них. Знаем мы все эти подсадки.

Я не нашлась что ему возразить. Сволочь, конечно же,сволочь. До боли в пальцах я сжала согревшийся шар номер три. Олег уткнулсялицом в шершавое сукно стола и затих. Он больше не обращал на меня внимания.

Я спрыгнула со стола, осторожно подошла к нему и сделала то,что хотела сделать с тех самых пор, как увидела его, – коснулась окаменевшей отнапряжения щеки. Лучше бы я этого не делала – под кожей актера жерновамизаходили желваки, и он желчно бросил, не поворачивая лица ко мне:

– Вы там уже совсем с ума посходили – шлюх по ночамприсылаете. Передай этому гаду, что я на лажу не клюю. А если они хотят, чтобыя оттрахал какого-нибудь младшего сержанта с сил??коновыми сиськами, пустьпоменьше бьют по яйцам. Усекла?

Конечно же, усекла. «Этот гад» – несомненно, Лапицкий.«Шлюха» – несомненно, я, кто же еще…

– Прости… – мне больше нечего было сказать. – Жаль',что ты попал… Ты отличный актер.

– Может, я и хороший актер, вот только в ваши игрыиграть не умею, будьте вы прокляты.

– Меня зовут Анна.

– Мне плевать, как тебя зовут. Оставь меня в покое.

– Я убила двух человек, – я ничего не знала об этомизбитом актере, но чувствовала, что он как-то связан со мной; это было смутное,неясное, таящееся в кончиках пальцах чувство, но оно было…

– Радостно за тебя, – равнодушным голосом сказал Олег,но глаза его внимательно ощупали мое лицо, – и за себя тоже. Я ведь будутретьим? Никогда не думал, что моя смерть может выглядеть так симпатично…

– Ты не понял. Они говорят, что я убила двух человек. Итолько потому они загнали меня в угол. Тебя ведь тоже загнали в угол. Чтосделал мы?

– Ничего, – теперь он сел на столе и поджал под себяноги. И впервые открыто посмотрел на меня. – Ничего. Никогда не видел здесьженщин.

– Неужели? А та, что сидела за столом?

– Эта крашеная выдра? Да что ты, это не женщина, этогнусный опер. У нее же вместо грудей погоны висят. И кокарда на передке. Это заверсту видно. А ты ничего, стильная девочка. Можешь ввести в заблуждение.

– Ты не веришь мне? – Это был глупый вопрос. Конечно,не верит, с какой стати ему верить?

– Да мне все равно, – он обезоруживающе улыбнулсяхорошо поставленной в Школе-студии МХАТ улыбкой. – Мне все равно, потому что яуже мертв.

– Мертв?

– Конечно, – Олег перевернулся на спину, порылся вкарманах джинсов, извлек мятый, сложенный вчетверо листок бумаги и положилрядом с собой. – Можешь ознакомиться.

Я села на бильярдный стол – как раз между листком и головойОлега, – осторожно взяла его в руки и расправила. Это была сверстаннаятипографским способом часть газетной страницы – самая легкомысленная ее часть,«Светская хроника». Не все материалы были на своих местах, кое-где еще былинезаполненные колонки, но один столбец был обведен красным решительным маркером:«Катастрофа на Ленинградке». Текст под заголовком ошарашил меня настолько, чтоя перечитала заметку несколько раз.

«Сегодня ночью на Ленинградском шоссе, в районе Химок, вавтомобильной катастрофе погиб Олег Куликов, восходящая звезда российскойсцены, лауреат престижной премии «Золотая маска», признанный открытиемпрошедшего театрального сезона и лучшим молодым актером Москвы. В последнеевремя актер работал над ролью Калигулы в спектакле по пьесе Альбера Камю и велпереговоры с одной из крупных киностудий об участии в создании сериала,посвященного династии Романовых. Поклонники его блистательного Фигаро,несомненно, с горечью воспримут весть о гибели молодого актера. Как сообщилинам работники ГАИ, актер, который был за рулем своей «девятки», превысил скоростьи не справился с управлением. Гражданская панихида состоится…»