Вот и бедный Фарик погиб от удара током, а я даже не знаю,где его дом.

Нет, он не погиб от удара током.

Это ты убила его.

Ты. Убила его.

Я вцепилась Фарику в плечи и почувствовала такую тяжесть вгруди, что рванула рубаху. Если бы он убил меня, мне было бы легче.

Мне было бы все равно. И я не увидела бы тогда, что Алена…

На коленях я подползла к Алене, судорожно затрясла ее.

– Вставай! Здесь творится полный кошмар, ты должнапомочь мне…

Алена не отзывалась.

Я перевернула ее – на надменном лице Алены застылоудивление.

– Ну, давай, не пугай меня! Алена! Алена… Ну что задурацкие шуточки? А я, между прочим, именно сегодня хотела убрать к чертовойматери платок из постели… Делай со мной, что захочешь, так, кажется, этоназывалось? Ну, милая моя…

Голова Алены безвольно подалась за моей рукой – и толькотогда я увидела темную точку на виске: висок был аккуратно вспорот, дажеклассный нейрохирург не сделал бы лучше.

– Мы же собирались рвануть в Финляндию на выходные… Тыговорила, что там отличное пиво и отличные дороги… Ну же, – я продолжалаотчаянно трясти ее, – черт возьми, или ты меня разыгрываешь? Может быть, ждешьискусственного дыхания рот в рот, это как раз в твоем стиле…

Я подняла глаза и почти тотчас же поняла происхождениезияющей точки на виске: в стену была вделана панель с целым рядом маленькихвешалок для полотенец. Их роль выполняли отлично инкрустированные и остроотточенные рога животных. Может быть, это и не были рога, скорее всего –удачная стилизация… Алена ударилась виском об этот… Да, об этот… Я послюнилапалец и осторожно стерла капельку черной крови, оставшуюся на вешалке-роге.Алена помешана на чистоте, ей не понравится, если хоть что-то будет замызгано…Ну вот, крови нет – и не считается; если нет крови, то смерть не считается.

Не считается, не считается.

Я легла рядом с Аленой, обняла ее и прижалась к еще тепломуплечу.

– Что мы будем делать с Фариком, душа моя?.. Кажется, яего убила. Сначала он убил тебя, а потом я убила его.

Убила, убила.

Ты меня любила, а я его убила. А ты меня любила. Так любила,что в зубах носила – откуда только эта дурацкая собачья поговорка, радостьризеншнауцера – в зубах носила, надо же!..

Нужно встать, иначе я сойду с ума. Фарик сошел с ума, но этоне повод, чтобы убивать. Два убийства – и никакой крови, никакого беспокойства.Не нужно застирывать рубах, не нужно мыть ножи.., черт, зачем я приволокла нож– я ведь принесла с кухни нож, но зачем?..

Я отползла от Алены, зажмурила глаза и изо всей силыударилась затылком о кафель – приди в себя! Приди в себя.

И заплакала.

Слезы выскребли сумасшествие из всех ячеек, и только тогданавалилось прозрачное, как стекло, отчаяние.

Нимотси убили в моем доме, Венька погибла из-за меня, Аленапогибла из-за меня, Фарик погиб из-за меня…

Черта с два погиб! Это ты его убила.

Господи, ненавижу себя! Столько усилий – и только для того,чтобы те, кто рядом с тобой, обязательно погибли. Я больше не хочу, вся этановая жизнь – кот в мешке, к черту котов, всю жизнь ненавидела котов… Нимотсикогда-то завез одну кошечку, а потом уехал в свою проклятую Грецию… Господи,если бы не было этого, не было бы сегодняшнего кошмара, Алена нашла бы себеподружку, а девочка и два мальчика жили бы себе втроем… Я больше не хочу, нехочу… К черту все эти паспорта, имена, черт знает что в себе несущие… Сейчас пойдукуда нужно, на первый попавшийся пост, к первым попавшимся усатым ментам – я невиновата, хоть кто-то должен мне поверить… А если они не поверят? – ведь у меняже нет свидетелей, все мои свидетели мертвы…

Моя бедная голова болела, и я снова ударила себя по виску –по той же стороне, в которой у Алены была дырка: возьми себя в руки, не сходи сума.

Я еще раз тряхнула Алену – не может быть, чтобы человекперестал жить из-за крошечного несерьезного отверстия. Я, должно быть,ошиблась, я не врач, чтобы констатировать летальный исход. А все может быть нетак страшно, есть же всякие медицинские термины, облегчающие совесть, – кома,например, или коллапс, или глубокая потеря сознания…

И, значит, я никого не убила.

Плохо соображая, я подхватила тело Алены под мышки ивыволокла из ванной: она оказалась тяжелее, чем я думала. А вот Фарик былсовсем легкий – даже удивительно, как ему удалось чуть не утопить меня.Восточный мальчик, который подсох на солнце и стал невесомым, как маленькаяпрозрачная тарань – такую тарань мы всегда ловили с отцом в августе, послесмерти мамы… Каждый август; на базе отдыха, она называлась “Энергетик”…

Теперь нужно доехать до больницы, до ближайшей больницы,чтобы их спасли. И с легким сердцем отдаться в руки правосудия. Возможно, меняпосадят, и тем самым избавят от дальнейших хлопот, разве это не выход?..

Как в тумане, я подогнала джип к самому крыльцу и открылазаднюю дверцу. Сначала Фарика, он легче; я провозилась с ним недолго – пока егоголова не уткнулась в стекло, а бессильные ноги не потянули за собой Коврик.Вот черт, Алена ненавидит беспорядок и сбитые коврики в машине. Я поправилаковрик и отправилась за Аленой.

На ступеньках крыльца вместе с телом Алены я села отдохнуть.Ее сухая красивая голова лежала на моих коленях – то, о чем она так долгомечтала. Затаив дыхание, я прислушивалась к Алене – никаких признаков жизни,ничего, девочка, врачи соберут тебя, они многое умеют, эти врачи, все будетхорошо.

Я усадила Алену рядом с Фариком и прикрыла их обоих пледом –ноябрьская ночь была холодной, под ногами хрустел первый хрупкий ледок –все-таки это север…

…Я пришла в себя только на безлюдном шоссе, ослепленнаясветом фар встречной машины – в зеркале мелькнули безжизненные лица Алены иФарика: сумасшедшая скорость толкнула их друг к другу, убитую и убийцу,невинные жертвы страстей. Что я делаю здесь, на скользкой дороге, на скорости100 километров, куда я их везу? Наваждение прошло, я понимала, что помочь имуже ничем нельзя. Я даже толком не понимала, куда еду с двумя трупами на заднемсиденье – я ведь никогда не запоминаю дорогу… Но я продолжала гнать джип сквозьночь. В голове вдруг возникла шальная мысль врезаться на полной скорости вдерево, в камень, в указательны и столб, в бетонную опору, в тяжелый грузовик –врезаться и разом покончить с бессмысленностью жизни, приносящей однинесчастья.

Я устала.

Я так устала, что даже на секунду выпустила руль из рук.Когда ты плыла по течению и никого не задевала – в мире царили порядок игармония. Но стоило тебе взбунтоваться и повернуть вспять – тут же началисьнесчастья. Но, возможно, сейчас несчастий больше не будет. Нужно только выбратьподходящие дерево, камень, опору, столб, грузовик…