Стараясь не поддаваться панике – мало ли кому придет вголову поглазеть на хорошенькую стриженую самочку (я все чаще оценивала себя состороны), я медленно повернулась на изучающий взгляд.

Это был он.

Тот самый парень, которого я видела в своей квартире в деньубийства Нимотси и Веньки, который ушел через крышу, а я потом повторила егопуть… Конечно, это он, я не могла ошибиться, я узнала бы его из тысяч,миллионов других: все тот же крутой подбородок боксера-неудачника, светлыеволосы, постриженные не без артистического шика, – по-своему он был дажекрасив, – перстень-змея на мизинце…

Он смотрел прямо на меня и приветливо улыбался.

Вот ты и попалась!

Они вычислили тебя и отправили этого обрусевшеготерминатора, чтобы тебя уничтожить. Все твои тараканьи бега, жалкие потуги нароль детектива-аналитика оказались напрасными – твоя собственная смерть смотритна тебя бездумными веселыми глазами.

Сейчас он вытянет что-то типа пистолета с глушителем изкармана куртки – так фокусник вытягивает кроликов из шляпы, я знаю, – вытянет иуничтожит тебя. В какую-то долю секунды я пожалела о единственном: я не напишуписьма и никто никогда не узнает, где умерла Алена…

Бежать было некуда – полупустой аквариум кафе просматривалсянасквозь и простреливался, наверное, тоже. Чувствуя, что теряю сознание, явцепилась в край скатерти – сейчас все это сооружение вместе с опустошеннымитарелками, горшочками и бокалом вина свалится на пол, а потом туда же упадет имоя простреленная голова…

Он все смотрел и смотрел на меня, а я медленно умирала подего взглядом, так медленно, что мысленно взмолилась – ну, быстрее, доставайсвою пушку и кончай меня!

Конец – делу венец.

Эта дуэль продолжалась какое-то время, какое – я и сама незнала. Наконец он поднялся и пошел прямо на меня. Слава Богу, сейчас всезакончится. Единственное, что я сделала, – прикрыла ладонями свою беднуюголову, как будто это могло меня спасти.

Я ждала.

Но вместо выстрела раздался участливый хрипловатый голос:

– Вам плохо?

Скажите пожалуйста, какое участие. С каких это пор у жертвы,прежде чем пристрелить ее, спрашивают о состоянии здоровья?

– Вам плохо? – настойчивее повторил мой терминатор. – Ямогу вам помочь?

Нет, он положительно не собирался меня убивать – я поднялаголову: в его лице было все, что угодно, кроме жажды крови.

– Спасибо, все в порядке.

– Что-то вы очень бледная… – Еще бы! посмотрела бы я натебя в моем положении! – Не возражаете, если я присяду?

Я не возражала.

Да он и не дожидался ответа – вальяжно развалился на стулерядом, задел коленом мое колено – дешевенький приемчик вскормленного на видеопровинциала, – подозвал официанта и заказал бутылку шампанского.

– Познакомимся? Меня зовут Влас.

– Ева, – прошептала я бескровными губами.

– Только не говорите, что это ваше настоящее имя, –хмыкнул он, впрочем, вполне доброжелательно.

Я похолодела – естественно, какая ты Ева, он ищет тебя всвязи с совсем другим именем и совсем по другому поводу.

– Знаешь, – резко перешел он на “ты”, – девушки иногдапозволяют себе поэтические вольности, придумывают разные диковинные имена.

– По-моему, мы еще не пили с вами на брудершафт – этово-первых. И не учились в параллельных классах, так что “ты” звучит не совсемуместно. – Отступать мне было некуда, и я позволила себе некоторую надменностьженщины, которая устала отшивать чрезмерно прилипчивых парней. – Во-вторых,меня действительно зовут Ева, так что я уж никак не похожа на ваших шлюх повызову.

– Это точно! – радостно заметил он и разразился тирадойпо поводу того, что давно наблюдает, как я ем свое проклятое мясо – оченьаристократично; что это так нравится ему, что я вообще так ему симпатична, чтоон хотел бы познакомиться со мной поближе.

– Насколько близко? – спросила я тоном, подсказанныммне Евой; тоном женщины, самой выбирающей мужчин.

– Насколько это возможно, – откровенно ответил он тономмужчины, который всегда получает свое, чего бы ему это ни стоило. И накрылладонью мою руку.

– Знаете что? – посоветовала ему я, но руку все же неубрала. – Могу порекомендовать вам пару справочных изданий с номерамителефонов. Сауна, тайский массаж – там легко разрешат все ваши проблемы ивременные затруднения.

– У меня нет проблем, – просто сказал он, – и если яподсел к вам – то я подсел именно к вам.

– Я замужем.

– Это мило. Я бы удивился, если бы такую красивуюженщину кто-то не прибрал к рукам.

– Кроме того, у меня уже есть любовник.

– Тем лучше, у тебя будет возможность сравнить. Онпроворно разлил шампанское по бокалам. И, не дожидаясь, пока я возьму свой,выпил пузырящуюся светлую жидкость, не удержался и скрыто отрыгнул.

– Очень культурно, – сморщилась я.

– Прости, прости… Это чертово шампанское всегда меняподводит, я вообще водку пью, тогда без эксцессов. – Парень, назвавшийсяВласом, откинулся на спинку стула и стал совершенно бесстыдно рассматриватьменя. В его глазах было что-то обезоруживающе-безыскусное, он не привыкскрывать своих намерений, ясно. Он хотел банально переспать со мной, и чемраньше, тем лучше – я никогда не сталкивалась с подобной ситуацией в прошлойжизни: трах здесь и сейчас, – и эта ситуация даже начала забавлять меня. Онавыглядела бы уж совсем бесперспективно-смешной, если бы не этот перстень-змея,если бы не этот крутой подбородок – он убил моих друзей, вот о чем нельзя былозабыть, вот почему нельзя было уйти.

– Так и будешь молчать? – спросила я, невольновключаясь в его игру.

– Экономлю силы. Они мне еще пригодятся.

– Ты думаешь? Но сейчас я встану и уйду. Что тогда?

– Пойду следом за тобой.

– Я призову блюстителей порядка.

– Мне будет очень жаль.

– Но ты отстанешь?

– Отстану. – Лицо его сразу погрустнело, он проигралситуацию, в которой выглядел не таким крутым, как хотел казаться. И тут женелепый мальчишеский кураж взял вверх. – Отстану. Но тогда тебе уже будет оченьжаль. Я правду говорю, тебе могли понравиться некоторые вещи…

– Да?

– Слушай, если бы ты хотела уйти, ты бы уже ушла.

– Ты, должно быть, насмотрелся дешевой порнухи, где всетолько и думают, как бы трахнуть друг друга в самых неподходящих местах.

– В самых неподходящих?

– Именно, – наставительно сказала я, стараявидеопрокатная крыса, поднаторевшая в самых разных типах порно; оказывается,все это никуда не ушло, все покоилось на мутном илистом дне моей души.