— На стоянке. А шофер исчез. Мы считали, что Филипповшофера с машиной тут же отпустил. Обычно те, кто приезжает на своем транспорте,ставят тачки на стоянке. Заметь, «Лексус» — тачка дорогая, где попало небросишь. Но Филиппов этой услугой не воспользовался. Вот мы и заключили: либошофера с тачкой отпустил, либо на экспрессе приехал. Но швейцар видел машину.

— Шофер мог жить не в «России», а где-нибудь вгостинице подешевле. Или вообще у знакомых. А зачем, кстати, Филипповугостиница понадобилась? У него же дом есть?

— Не забывай, что он появился здесь, когда Светлану ужеубили. Вполне естественно, что он не хотел быть замешанным в таком деле. Аможет, он боялся, что дух погибшей Светланы будет мучать его по ночам. Или ещепроще: не хотел, чтобы о его контактах знали. В этом смысле гостиницапредпочтительнее. Толпа народу, и никому ни до кого нет дела.

— Утверждение спорное, но допустим. Тут появляетсяЛика. Филиппов звонит ей, и она спешит к любимому с отчетом, а любимыйотправляет ее с шофером неизвестно куда.

— Примерно известно, раз она в морге оказалась.

— Не фантазируй, — призвала я его кпорядку. — В морге она могла оказаться и без помощи шофера. Допустим,Филиппов решил отправить её в Москву, от греха подальше…

— А по дороге шофер решил, что Москва это слишкомдалеко, и оставил ее на втором километре, да и то в другой от Москвы стороне.

— Шофер мог просто отвезти ее на вокзал. Когда онисчез?

— Кто его знает.

— Подожди, я правильно поняла: шофера видели лишьоднажды, и то не его самого, а машину?

— Машина до сих пор стоит на стоянке, а шофер исчез.Домашние понятия не имеют, где его искать.

— Так он был здесь вообще или нет?

Вешняков пожал плечами:

— Должно быть, был.

— Если киллера подставил Филиппов, ему по идее надобыло озадачиться своей безопасностью. И тут бы охранник очень пригодился. Аохранника-то и нет.

— Парня надо найти, это ясно, — вздохнулАртем. — Только внутренний голос настойчиво мне шепчет: «Не найдем илинайдем, но ни о чем не спросим».

— Не каркай.

— Я не каркаю, я предчувствую.

— Если Филиппов был спокоен и отпустил охранника, то,может, он не имеет отношения к звонкам по телефону с предупреждением обубийстве и хлопнули его по другой причине? Все-таки должен был человекнасторожиться, а он благодушествует.

— И я говорю, вокруг полно психов.

— Вот что, сгоняю-ка я на вокзал.

— Зачем?

— Узнаю, не покупала ли Лика билет до Москвы.

— И что это нам даст?

— Вешняков, надо работать, глядишь, что-нибудь инароем.

— Ты рой, а я домой поеду. Должна же быть у человекаличная жизнь?

— Должна, — согласилась я и пошла переодеваться, акогда вернулась, смогла убедиться, что с личной жизнью Вешняков не торопится,пьет чай, болтая с Сашкой. Увидев меня, он сделал последний глоток и поднялся.

— Ну, что? Поехали на вокзал.

— Тебе-то зачем?

— А я там давно не был, соскучился.

На вокзале мы отправились к дежурному, который привел нас кприятной даме лет пятидесяти. Поколдовав у компьютера, она сказала:

— Да, на фамилию Колчина А.Г. продан билет намосковский экспресс.

— Если она села в поезд, то выйти смогла бы лишь вМоскве, экспресс идет без остановок.

— Значит, что-то ей помешало сесть в поезд. Онапочему-то решила остаться и в результате оказалась в морге.

Женщина с беспокойством взглянула на нас.

Я спросила:

— Можно узнать, кто ей продал билет?

— Седьмая касса. Любавина Анна, ее смена была. Она исейчас в седьмой.

Мы отправились к седьмой кассе. Девушка встретила наснастороженно.

— Не помните женщину, которой вы продали билет наэкспресс? — спросила я, назвав число и фамилию.

— Шутите, — нахмурилась она. — Вы знаете,сколько я этих билетов продаю? Подождите… ну, конечно, Колчина… деньги изпаспорта выпали, целая пачка. Только билет не женщина покупала, а мужчина.Точно. Он паспорт мне протянул, я его открыла, и доллары посыпались. Он еще засмеялся,сказал: жена от него заначку прячет. Хороша заначка, там долларов пятьсот было.А он мне говорит, жена на дубленку копила, мол, нашла, где прятать, в паспорте,видно, сама забыла, куда убрала. Он еще торопился и сдачу оставил, двеститридцать рублей. Вот они, до сих пор лежат. Я кричала ему, да он не слышал,побежал на эскалатор. Жена, видно, на платформе ждала. А чего случилось?Нажаловался, что ли? Вот его сдача лежит, мне чужого не нужно.

Успокоив девушку, мы пошли в бар пить кофе.

— Похоже на то, что парень очень старался, чтобы егозапомнили, — заметил Вешняков.

— Похоже, — кивнула я. — Нехудо бы спроводниками поговорить, села Лика в поезд или нет.

— Нет. До Москвы два часа без остановок. В Москвуэкспресс прибывает в девять вечера, в это время она была уже мертва. Значит, впоезд она не села. И шофер исчез. Либо женщину убил он, либо… что-то на вокзалепроизошло, и они оба оказались в морге.

— Его-то в морге нет.

— Возможно, это вопрос времени, — пожал плечамиВешняков.

— Веселенький прогнозик. В пользу первой версии тотфакт, что парень старался быть заметным. Мол, билет купил и в Москву отправил,а что там дальше с Ликой было, мне неведомо.

— Если шофер к убийству непричастен, значит, он покакой-то причине до вагона ее не провожал, не на ходу же она выпрыгнула?

— А если она его просто обманула? Села в вагон,помахала ручкой, а когда он ушел, покинула поезд.

— Зачем? — усмехнулся Вешняков.

— Вдруг что-то вспомнила! Или испугалась, или захотелас кем-то поговорить!

— Шоферу следовало дождаться, когда поезд тронется.

— А если торчать на перроне ему попросту было лень?

— Могу еще версию подкинуть. Кто-то подошел к нему и,очень интересуясь его хозяином, предложил прогуляться для задушевной беседы.Сделал предложение, от которого он не мог отказаться. Лика это видела ивыскочила из поезда до его отправления.