— Мне бы понравилась твоя версия, — кивнулая, — если бы парень не вел себя так странно возле кассы. Уж очень он хотелзапечатлеться в памяти кассира. Стрельцова надо найти.'

— Ищем, — кивнул Артем. — А вот найдем ли…Хозяина его шлепнули. Если у Стрельцова рыльце в пушку и он с благословенияФилиппова избавился от Лики, самое время пуститься в бега. Хозяина нет, ивступиться за него некому. Если он ее не убивал, все равно лучше где-тоотсидеться и выждать, что за винегрет здесь получится. Знаешь, о чем я сегоднядумал?

— Ну…

— Я лет пять на лыжах не катался. Каждый год собираюсь,не получается. Сколько всего хорошего мимо проходит, бежит время, а у нас всетрупы, трупы…

— Иди работать к Лялину, — отрезала я. — Икатайся на лыжах.

— И пойду. Вот получу подполковника и со спокойнойдушой…

— Вешняков, — вздохнула я. — Слыхалпословицу: «Горбатого могила исправит»?

— Так это про тебя, — отмахнулся он. — Я-тоздесь при чем?

Я отвезла Вешнякова домой, а сама отправилась в Ромашково,хотелось проверить, не появлялся ли там шофер Филиппова накануне смерти Лики.Вешняков к этой моей идее отнесся прохладно, всех соседей уже опрашивали иничего интересного не узнали, народ там не любопытный. Я тоже не надеялась на удачу,скорее просто не хотела возвращаться в свою квартиру. После сегодняшнегопроисшествия она казалась мне неуютной.

В Ромашкове меня встретили неласково, в трех домах дали отворот поворот, еще в двух говорили весьма неохотно.

Совершенно не к месту я вспомнила Тагаева. Что он там болтало том, что я хочу свалить вину одного человека на другого? Ничего подобного, япросто хочу разобраться.

Возвращаясь к машине, я позвонила Вешнякову.

— Скажи, друг милый, фотография Стрельцова у тебя есть?

— Ну, — невнятно промычал он, из чего я заключила,что человек ужинает.

— Надо показать ее в новостях. Лучше сегодня. Черт,сегодня не успеем.

— А пожрать мне сегодня можно? — разозлилсяВешняков.

— Приятного аппетита. Ладно, я на телевидение позвонюутром и договорюсь. Желательно, чтобы фотография походила на оригинал.

— Я его сам сфотографирую, — продолжил злитьсяАртем.

Я ласково простилась с ним, нажала на кнопку, чтобыотключить сигнализацию, и тут выяснилось, что я забыла поставить машину насигнализацию. Со мной такое случается сплошь и рядом. Посоветовав себе бытьвнимательнее, я устроилась в кабине, решив, что моя невнимательность происходитоттого, что не очень-то я дорожу своей собственностью. Вот если бы тачку я купилана свои кровные, заработанные тяжким трудом, небось… Но тут некто ухватил меняза шею, применив бойцовский захват, и прижал к сиденью. Я попыталась взглянутьв зеркало, но этого у меня не получилось. Сердце скакнуло вниз и осталось там.

— Где он? — сурово спросил мужской голос, точнеерыкнул, причем совсем рядом с ухом. Я невольно скривилась. Хватку малостьослабили, и я смогла говорить.

— Если вы хотите услышать вразумительный ответ,уточните.

— Где Лукьянов? — еще больше посуровел парень.Черт, как же я забыла о шустрых ребятах на джипе? Им надоело тратить времяпопусту, и они решили поторопить меня.

— С чего вы взяли, будто мне известно, где он? —спросила я, очень надеясь, что мой голос не дрожит.

— Отвечай на вопрос, сука. А будешь…

— Спокойно, — попросила я. Просьба относилась восновном к самой себе, тут, главное, не терять присутствия духа и бытьмаксимально убедительной. — Если не ошибаюсь, мы с вами из одной команды.Сверни вы мне шею ненароком, вряд ли Деду это понравится. — Я совершенноне была уверена в правоте своих слов, но попытка не пытка.

— Плевать я хотел… — презрительно фыркнул парень, ношею все-таки отпустил.

Я повертела головой, заглянула в зеркало и увиделапренеприятную рожу. Можно было сказать, что мы знакомы, раз совсем недавно он одарилменя зажигалкой, сидя в джипе возле моего дома.

— Так с чего вы взяли, будто мне известно, гдеон? — вежливо спросила я.

— Он твой любовник.

— Точно. Был. Довольно давно. Мы не сошлись во мненияхпо ряду ключевых вопросов. И я пообещала, что, если он здесь появится, я егопристрелю. Лукьянов серьезно отнесся к моим словам.

— Почему я должен тебе верить? — спросил пареньвсе еще зло, но уже спокойнее.

— Если не веришь, так я с этим ничего поделать не могу.Зато я знаю, что он поверил. Ищите его в другом месте. Если хочешь знать моемнение, так он давно отсюда смылся. Что ему здесь делать, скажи на милость? Ноесли вы все-таки его найдете, передайте от меня привет. Я бы с удовольствиемстанцевала на его морде.

— Серьезно? — с заметным интересом хмыкнул парень. —И чем он тебя допек? Бабу другую завел, а ты узнала?

— Я не ревнива. Лукьянов ваш — сволочь. А я сволочей нелюблю.

— А чего же тогда с ним трахалась?

— По глупости. Поверила, что он принц из сказки, а онкиллер из Москвы. Мама, я летчика люблю… — отчаянно заголосила я.

— Чего ты орешь? — разозлился парень, хотя и дотого добрым не выглядел.

— Нервничаю, — покаялась я.

— Значит, вину за собой знаешь, — глубокомысленноизрек этот придурок.

— Я без вины нервничаю. Тебя боюсь. Свернешь башку, а яни сном ни духом. Обидно. Девушка еще молодая, пожить хочу.

— Вот что, красавица, — сурово заговорил он,однако то, что я теперь красавица, а не сука, меня воодушевило. — Держиномер, телефона, это мой мобильный. Если он вдруг объявится, весточку пришлетили что, сразу звони. И помни, я с тебя глаз не спущу. И если ты мне здесь поушам ездила, то красота твоя сильно пострадает. Я уж постараюсь, чтоб открасоты ничего не осталось, без носа да без ушей особо подолом не пометешь.Поняла? И никакой Дед тебе не поможет.

— Спасибо, что поверили и не нанесли увечий, —очень серьезно ответила я.

Он ненадолго уставился в зеркало, где отражалась мояфизиономия, но при всем желании придраться ко мне не мог, вид у меня былблагодарный до идиотизма.

— Пожалуйста, — буркнул он и полез из машины.