– Кайлен дайнели Мираль, – Кейриатель сурово взглянул на одетого в помятый балахон эльфа, – ты обвиняешься в предательстве Великого Леса и своих сородичей. Сегодня и сейчас, – бывший военачальник поднялся на ноги и гордо расправил плечи, – я призываю Богов этого Мира в свидетели! Посмевший солгать перед лицом собравшихся да захлебнется собственной ложью! – Он обернулся к трясущемуся старику, прожигая его ненавидящим взглядом: – Расскажи тем, кто верил тебе, зачем пошел на предательство?

– Это ложь! – визгливый голос бывшего члена Совета эхом заметался в широкой листве. – Не верьте Ларенаду! Он хочет захватить власть, убрав нас с дороги! – Костлявая рука вытянулась в сторону холодно глядящего на него эльфа.

То, что произошло дальше, не смог объяснить никто. Внезапно побледнев, Кайлен упал на колени, разрывая высокий ворот и скребя по горлу скрюченными пальцами так, словно воздух неожиданно перестал поступать в горящие от боли легкие. С посиневших губ, забрызгивая мшистый пол, потекла кровавая слюна, глаза выпучились, как у вытащенной из воды рыбы, а единственным раздавшимся в оглушающей тишине звуком стал вырывающийся из сдавленной гортани хрип.

Когда мучения стали невыносимы, невидимая длань разозленного Бога медленно разжалась, позволяя измученным легким старика втянуть живительный глоток воздуха, и, дав ему немного отдышаться, лучники помогли подняться Старейшине на подгибающиеся ноги.

– Теперь ты знаешь, какое наказание последует за новой ложью, – наряду со всеми пораженный откликом Богов, но внешне невозмутимый Кейриатель опустился в кресло. – Ты все еще хочешь обвинять меня или в этот раз расскажешь правду?

– Поклянитесь… – с трудом проталкивая слова сквозь поврежденное горло, просипел Кайлен. В покрасневших от лопнувших сосудов глазах старика метался смертельный ужас. – Поклянитесь, что сохраните мне жизнь, и я все расскажу!

– Ты смеешь ставить нам условия?! – прогрохотал над эльфами, обрывая пожелтевшую листву с изогнутых ветвей свода, яростный голос военачальника. – Не желаешь говорить – у нас найдется, кого выслушать. Уверен, остальные члены Совета с радостью ответят на вопросы, – от Кейриателя повеяло таким холодом, что Старейшина невольно поежился. С неприязнью глядя на Мираля, военачальник кивнул Стражам: – Уведите его обратно в темницу.

– Стойте! – вырвавшись из рук подхвативших его под локти эльфийских воинов, Кайлен упал на колени. – Я все расскажу.

– Мы слушаем тебя.

Спустя долгую минуту монотонная исповедь смирившегося старика, обращенная к дайе Ларенаду, развеяла последние сомнения эльфов:

– Мы дольше века правили народом, оставаясь единственными, к кому всегда прислушиваются. Наши решения не оспаривались, наш авторитет был непререкаем… Но появился ты! – Мираль с безнадежной ненавистью взглянул на сурового военачальника. – Вдруг оказалось, что эльфы, прежде чем выполнить наше распоряжение, бегут за советом к тебе, ища подтверждение каждому решению. О да, ты не замечал, оставаясь преданным прежде всего Эльминатиэлю, но мы-то видели! Мы видели, как день за днем власть ускользает из наших рук. А когда общими усилиями был создан артефакт, поглощающий темную магию, и армия под твоим предводительством смогла переломить ход сражения… Тогда я понял, что победа над демонами станет для нас началом конца. Если мы хотели, как и прежде, править Великим Лесом, нужно было как можно скорее устранить тебя, но как? Лиэнлиаль… красавица, юный, еще не распустившийся бутон… разве кто-то способен был устоять перед ее очарованием и свежестью? Отдав ее в руки Первого Советника, я убил сразу двух зайцев: сломал тебя и расчистил путь единственной внучке… Нет, как мы и надеялись, ты не отступил и одержал верх над воинством Юоргхельма, но после… Затворник, оплакивающий потерянное сокровище, ты перестал быть преградой нашей власти. Вот только… Советник колебался, понимая, что проникнуть в твои владения чрезвычайно трудно, и я посулил отдать ему изумруд, размеры и красота которого поразят его воображение. Я не дурак, – хихикнул Кайлен, – и не сообщил айрш Кобвулу истинную ценность Меленталя, иначе он уничтожил бы Эльминатиэль, а мы хотели провести остаток жизни, наслаждаясь безграничной властью. Кто же знал, что копия, изготовленная гномами, окажется столь недолговечной и нам придется лихорадочно искать выход?! И мы нашли его! Юный дей Солер стал удобной мишенью, и если бы не ты и не эта… – Он зло сплюнул под ноги Эллии. – Откуда ты только взялась?! Все из-за тебя! – Выплеснув сжигающую его ненависть, Кайлен замолчал, свесив растрепанную голову на тощую грудь.

– Остальные Старейшины, – сдерживая ярость при виде болезненно скривившейся Эли, Кейриатель до боли сжал кулаки, – они с самого начала были с тобой в сговоре?

– А ты думаешь, хоть кто-то из них желал расстаться со своим положением? – ехидно протянул Мираль. – Мы все были заодно. Да, это я предложил отдать Советнику твою дочь, заплатив священным камнем, но никто из них не возразил, ни единым словом! Мы знали о последствиях, но так ли они важны, если Эльминатиэль умирает так медленно, что к концу его увядания нас все равно уже не будет в живых?

– А как же ваши семьи? Дети? Внуки? – бывший военачальник был поражен звучавшим в словах Старейшины цинизмом.

– Какое нам дело до них?! Хотят жить, пусть вернут Меленталь, а нам плевать на них! – злорадный хохот обезумевшего старика потонул в возмущенном гуле, наполнившем огромный Зал.

Кейриатель, сжав губы в тонкую полоску, молча ждал, когда в Зале Совета вновь воцарится тишина. Эльфы, веками доверявшие Старейшинам, считавшие их средоточием мудрости и силы, столкнувшись с истинной сущностью тех, кого сами же и избрали, выглядели потерянными в тумане детьми.

– Вы выслушали Старейшину Кайлена, – военачальник обвел притихших сородичей взглядом, полным печали, – что вы скажете теперь? Какую судьбу выберете предателю, обрекшему нас на медленную гибель?

– Смерть! Смерть ему! – послышалось со всех сторон.

– Нет! – перекрыв громкие выкрики, из толпы, осторожно раздвигая плотные ряды сородичей, протиснулся высокий эльф в темно-зеленой с желтоватой отделкой богатой одежде. – Постойте, – строго взглянув на зажатого меж двух Стражей старика, он тихо, заставляя присутствующих прислушиваться к своим словам, продолжил: – Смерть – слишком легкое наказание для того, кто предал свой народ, предал то, что должен был защищать ценой своей жизни. Пусть он живет! Мы проведем ритуал, навеки отнимающий магию без шанса на восстановление, отнимем у него дом, лишим всего, что он в своей алчности успел натаскать в свои закрома. Никто из нас не простит предательства и не посмеет протянуть руку помощи. Он будет умирать так же медленно, как умирает наш Лес…

– Зилиталь дело говорит, – поднялся со своего места немолодой эльф в белых с серебром одеждах целителя. – Мы, как никто другой, ценим жизнь и стараемся оберегать ее, но даже в моем сердце сейчас горит ненависть. Минуту назад я был готов самолично приготовить яд или просить лучников пронзить стрелой черное сердце Старейшины, но теперь… Пусть он живет в мире, который пытался уничтожить собственными руками.