— Мистер Гаррисон именно тот человек, в поддержке которогоДиана больше всего нуждалась сегодня. К ней вернулась гордость, она вновьвыглядит счастливой.

— Диана с честью вынесла испытание, — вставил Спенсер.

— Диана — воплощенная практичность, — добавил дедушка. — Онавсегда знала, что Дэн ей не пара, и потому не питала никаких иллюзий.

— Диана умеет бороться и побеждать, — согласилась Кори.

— Для Дианы этот вечер был последней каплей! — ровным тономвозразила Роза Бриттон.

— Чепуха, бабушка, — отмахнулась Кори. — Она всегда быланезависимой и самостоятельной. Она сдержанна, вынослива и, кроме того…

— И кроме того, — торжествующе перебила бабушка, указывая нанеоспоримое доказательство эмоционального состояния Дианы, — она только чтоушла с моей черной сумкой!

Это откровение заставило всех родственников одновременноповернуться и в тревоге раскрыть рты, созерцая уходящую Диану. Родные и друзьяпрекрасно знали о неустанном внимании Дианы к мелочам; ее чувство стиля сталотаким же легендарным, как и ее способность выглядеть идеально и быть предельнособранной в самых сложных обстоятельствах. А сейчас на столе лежала маленькаясумочка Дианы — блестящая безделушка от Джудит Лейбер в форме украшеннойдрагоценными камнями засахаренной сливы с серебристым хвостиком и зеленымилистьями. То, что она ушла в роскошном лиловом платье с объемистой чернойсумкой, было настолько несвойственно для Дианы, что вся семья не на шуткувстревожилась.

— Как видите, — печально заключила бабушка, — Диана наконецдошла до ручки.

— Если вы и вправду готовы танцевать со мной, — пошутилКоул, когда они приблизились к бальному залу, — я предлагаю вам сначала выпить.— Он остановился у банкетного стола, где приборы остались нетронутыми, вынулбутылку шампанского из ведерка со льдом и наполнил бокалы. — Алкоголь обладаетобезболивающим эффектом, — пояснил он Диане с усмешкой, — а танцевать со мной —болезненное и опасное занятие.

Диана взяла бокал и подумала, что согласилась бы танцевать сКоулом даже босиком, даже если бы обувь партнера была усеяна шипами. Женщиныуже не провожали ее взглядами, полными презрения или жалости. Диана судивлением отметила, что теперь они посматривали вовсе не на нее, а на Коула, иДиана не могла винить их в этом. Густые черные волосы, пронзительные серыеглаза и высокая, атлетическая фигура делали Коула Гаррисона неотразимым.

Те самые мужские качества, которые заставлялидевочек-подростков мечтать о нем еще много лет назад, сейчас проявлялись вполную силу. В Коуле всегда чувствовалась грубоватая мужественность истрастность, но теперь их дополняла аура холодной утонченности и неукротимойвластности.

Стоя у входа в зал, Диана потягивала шампанское, наслаждаясьсмущением на лицах тех же знакомых, которые совсем недавно в упор разглядывалиее, всем своим видом демонстрируя жалость или злорадство.

Оркестр заиграл популярный медленный танец, но когда Дианапопыталась отставить бокал с недопитым шампанским, Коул покачал головой:

— Допейте до дна.

— Вы и в самом деле боитесь отдавить мне ноги? — спросилаона, улыбаясь со смесью благодарности и облегчения.

— Конечно, нет, — насмешливо отозвался Коул. — Я боюсь, какбы от напряжения и неловкости вы не отдавили ноги мне.

Диана со смехом допила шампанское и взяла Коула под руку,привлекая его ближе тем бессознательным жестом, который показался Коулунесколько хозяйским и вместе с тем несказанно порадовал. Он собирался вступитьв переговоры насчет одной из самых важных сделок в своей жизни с прелестной,ничего не подозревающей женщиной, и она должна была безгранично доверять ему,чтобы согласиться на его нелепое предложение.

Когда он обнял ее за талию, выйдя на середину зала, Дианаподняла на него сияющие благодарностью глаза:

— Коул!

Он ответил на ее улыбку, но взгляд его серых очей,разглядывающих Диану из-под полуопущенных век, казался задумчивым исосредоточенным.

— Да?

— Вам когда-нибудь говорили, что вы чрезвычайно внимательныи галантны?

— Никогда. Обычно меня считают холодным, расчетливым ибезжалостным.

Такая несправедливость возмутила Диану. Теперь, когда еесердце переполняла признательность, а голова кружилась от вина и шампанского,Коул Гаррисон представлялся ей самым чудесным и всесильным человеком на свете —могущественным защитником, поспешившим ей на выручку, победившим ее врагов испасшим от унижения. Он был воплощенная смелость и благородство в мире, полномтрусости и коварства.

— Почему люди так несправедливы к вам?

— Потому, что они совершенно правы. Диана хмыкнула:

— Лжец!

Он притворился, будто уязвлен ее словами:

— А вот это не правда.

— Вот как? — Безуспешно пытаясь сдержать улыбку, Дианарешила, что Коул шутит, смущенный ее похвалой, и перевела разговор:

— Для кого же вы все-таки купили это ожерелье?

Он устремил на нее такой долгий и красноречивый взгляд, чтоДиана с беспокойством предположила: либо Коул умеет читать мысли, либо он ивправду потратил сорок тысяч долларов просто ради того, чтобы поддержать еесегодня вечером. Но следующие слова Коула развеяли ее сомнения.

— Это ожерелье — свадебный подарок для моей будущей жены.

— Как чудесно! Когда же состоится ваша свадьба?

— Сразу же после того, как я сделаю предложение.

Он произнес это так деловито, что Диана не удержалась отискушения поддразнить его:

— Или вы нисколько не сомневаетесь, что она согласится, илинадеетесь покорить ее этим ожерельем — что из двух?

— Я бы сказал — и то и другое. Я действительно надеюсь покоритьее этим ожерельем и абсолютно уверен, что она согласится — как только я изложувсе значение и преимущества подобного решения.

— Вы говорите о браке так, словно предлагаете проект слиянияпредприятий, — удивленно заметила Диана.

Коул быстро пересмотрел свою тактику и произнеспритворно-небрежным тоном:

— В последний раз, когда я делал предложение, нам обоим былопо шестнадцать лет. Мне явно следует усовершенствовать свои методы, котенок.

Диана слегка смутилась, обнаружив, что Коул Гаррисон вовсене такой решительный и опытный мужчина, каким он представлялся ей в шестнадцатьлет. Но больше всего ее тронуло обращение. Котенок. Давнее прозвище, которое онприпомнил, прозвучало в этот Миг ласково и фамильярно — как напоминание овременах, когда Диана болтала с Коулом в конюшне Хэйуордов. Вокруг виталсладкий запах свежего сена и кожаных седел, а бессвязные беседы подростковпрерывали приглушенное фырканье лошадей и стук копыт. Тогда жизнь казаласьДиане совсем простой, будущее — светлым и полным самых заманчивых возможностей.