И в темном, глубоко запрятанном уголке сознания я даже радуюсь этому.

* * *

Назавтра, после самого долгого дня в школе за всю мою жизнь, мы все сидим за столом в кабинете мистера Кранца. Родители слева. Справа пустое кресло для мистера Крантца. В углу на треножнике видеокамера. Все молчат.

Я слышу голоса за дверью. Обмен любезностями. Секретарь в приемной впускает двух мужчин в брюках цвета хаки и спортивных куртках. На ремнях у них оружие и значки. Молодая женщина в хорошо сидящем костюме и с настолько же хорошо скроенным профессиональным видом следует за ними.

Старший из двух мужчин представляется:

– Карвер? Лейтенант Дэн Фармер. Спасибо, что пришел.

О, да не за что! Я так рад тут находиться!

Следующим представляется мужчина помладше:

– Сержант Трой Меткоф.

Вперед выходит женщина.

– Карвер, меня зовут Алиша Кёртис. Я помощник окружного прокурора округа Дейвидсон.

– Вся команда в сборе. – Это произносит отец. Он пытается говорить непринужденно, как будто нам не о чем волноваться, несмотря на презрительные нотки в голосе (акцент моего отца хорошо подходит для выражения презрения). Раздается неловкий смех. Не от нашей части стола. У меня в животе словно осы жужжат.

Вошедшие занимают места напротив меня. Я смотрю на свои потеющие ладони. Все молчат. Наконец в кабинет врывается мистер Кранц – очки еле держатся на кончике носа, в руках блокнот. И офицеры, и мисс Кёртис не особо рады видеть мистера Кранца, но все равно все обмениваются рукопожатиями.

– Итак, – произносит мистер Кранц, кряхтя усаживается в кресло и смотрит на свои часы. – У меня мало времени, у моего клиента тоже, да и вы, должно быть, тоже заняты. Так что начнем.

– Справедливо, – отвечает лейтенант Фармер, щелкая ручкой.

– Карвер, мы здесь, чтобы расследовать дорожно-транспортное происшествие, которое унесло жизни Тергуда Эдвардса, Элиаса Бауэра и Блейка Ллойда первого августа этого года. Можешь рассказать нам все, что ты знаешь об обстоятельствах этой аварии?

Я с усилием сглатываю и только собираюсь заговорить, как вмешивается мистер Кранц. Он снимает очки и кидает их поверх блокнота.

– Нет, нет, нет. У вас есть конкретный вопрос? Задавайте. Мой клиент не будет вам рассказывать байки у костра.

Лейтенант Фармер взволнованно дергается в кресле.

– Карвер, ты осознавал, что во время аварии трое погибших находились в транспортном средстве?

Я начинаю отвечать, но мистер Кранц меня обрывает.

– Мой клиент использует право, данное Пятой поправкой Конституции Соединенных Штатов и статьей 1, параграф 9 Конституции Теннесси, и отказывается отвечать.

Лейтенант Фармер вдыхает носом, всем своим видом показывая: «Ну, начинается».

– Отправляли ли вы сообщение Тергуду Эдвардсу прямо перед аварией?

– Я…

– Мой клиент использует право, данное Пятой поправкой Конституции Соединенных Штатов и статьей 1, параграф 9 Конституции Теннесси, и отказывается отвечать.

– Вы знали, что Тергуд был за рулем в тот момент, когда отправляли ему сообщение?

Я выжидаю несколько секунд, прежде чем хоть попытаться ответить. И не зря.

– Мой клиент никогда не говорил вам, что он писал мистеру Эдвардсу. Вы это сказали. А также он использует право, данное Пятой поправкой Конституции Соединенных Штатов и статьей 1, параграф 9 Конституции Теннесси, и отказывается отвечать.

Сержант Меткоф вздыхает.

Лейтенант Фармер тихо говорит:

– Слушай, Карвер, мы просто пытаемся докопаться до истины. Мы не намерены ловить тебя на чем-то.

Мистер Кранц усмехается.

– Дэн, нельзя играть хорошего копа, когда уже начал играть плохого. И еще – не неси чепухи. Ты пытаешься повесить что-то на моего клиента – на ребенка, – так что его честь на это не пойдет. Давай признаем это.

– Нам это не нравится, Джимми.

– А я и не говорил, что должно нравиться. Следующий вопрос. Мне пора на гольф.

– Карвер, ты говорил с кем-то об аварии?

Пауза. Ждем…

– Мой клиент использует право, данное Пятой поправкой Конституции Соединенных Штатов и статьей 1, параграф 9 Конституции Теннесси, и отказывается отвечать. Следующий вопрос.

– Джим, – говорит мисс Кёртис, – содействие Карвера сильно поможет нам в разрешении ситуации или даст тебе преимущество при переговорах. Особенно если во время расследования что-нибудь всплывет. Иначе будет слишком поздно.

– А еще это даст вам единственный крючок, на который вы должны повесить свои шляпы. У вас только один шанс поговорить с Карвером, так что предлагаю вам продолжить.

Глаза лейтенанта Фармера буравят меня, будто умоляя пойти против мистера Кранца и сболтнуть что-нибудь.

– Карвер, ты ничего не хотел бы сделать по-другому первого августа?

Ох, какой я мог бы дать ответ на этот вопрос! Ох, как этот вопрос определяет все мое существование! И мой потрясающий, невероятный ответ…

– Моей клиент использует право, данное Пятой поправкой Конституции Соединенных Штатов и статьей 1, параграф 9 Конституции Теннесси, и отказывается отвечать.

Вот и ответ.

Мисс Кёртис касается руки лейтенанта Фармера и встает.

– Ладно. Не самый продуктивный способ потратить чье-то время.

Она переводит взгляд на меня.

– Не могу дать никаких гарантий насчет того, как окружной прокурор отреагирует на твое нежелание сотрудничать, если мы решим продолжать расследование.

От ее тона у меня по коже побежали мурашки.

Мистер Кранц изображает глупую улыбку.

– Какое расследование? – Он встает. – Всегда приятно пообщаться, ребята.

Руки он им не подает. Как, впрочем, и они ему.

– Остаемся на связи, – говорит мисс Кёртис, уже уходя.

– Надеюсь. И, ребята…

Офицеры и мисс Кёртис оборачиваются.

– Лучше бы мне не слышать о ваших попытках встретить Карвера в какой-нибудь боковой аллее и заставить его сказать что-то, чего ему говорить не следует. Никаких молодых красоток – офицеров под прикрытием с глубоким декольте. Никаких сорокапятилетних, прикидывающихся шестнадцатилетними, в чатах. Никаких выкрутасов. Никакой самодеятельности. С этого момента мой клиент безоговорочно и однозначно использует свое право молчать. Он не заинтересован помогать Фреду Эдвардсу. Мы друг друга поняли?

Никто не отвечает. Полицейские уходят.

Мистер Кранц смотрит на часы и собирает вещи.

– Прошу прощения за спешку. Слова про гольф не были попыткой накалить атмосферу.