– Оказывается, Мирослав бесплоден. У негобыла девушка, на которой он хотел жениться, это было давно, задолго до нашейвстречи. И однажды она ушла от него без объяснения причин. Он сталдопытываться, в чем дело, и эта девушка сказала, что она никогда непредохранялась, когда спала с ним, но, несмотря на это, не забеременела зацелый год. Сначала она только радовалась, потому что у нее аллергия на латекс,а гормональные препараты она не пила, боялась растолстеть. Но потом до неедошло, что это все не просто так, что она не беременеет потому, что онбесплоден. А ей хочется детей, она не собирается связываться с мужчиной,который ей не может дать этих детей. Мирослав возмутился и помчался к врачу,уверенный, что все не так, что это она бесплодна, а не он. К несчастью, врачподтвердил слова девушки. И они расстались. Но спустя некоторое время у негопоявилась новая подруга. Мирослав ничего не сказал ей о своих проблемах, онижили да и жили, и вдруг, вообрази, через некоторое время она ему заявляет, чтобеременна. Он снова побежал к врачу, уже другому, уверенный, что тот, первый,ошибся, но и новый врач подтвердил диагноз. То есть вышло, что эта особа ему головуморочила, сама была от другого беременна, а за Мирослава хотела выйти замуж.Конечно, он с ней расстался, но с тех пор его просто заклинило, что все женщиныхотят его на беременности подловить. Он, конечно, свое бесплодие не афишировал,просто случайно рассказал обо всем мэтру Морану, а тот – мне, по старинномузнакомству. А он уже знал от меня, что я беременна! И этак укоряюще сказал, чтоя зря надеюсь заковать Мирослава в брачные цепи, потому что из этого ничего невыйдет. А я, мол, действую нечистыми методами, и он этого от меня не ожидал.

Лера уже собралась что-то сказать, но,взглянув в измученные глаза Николь, благоразумно закрыла рот.

– Держу пари, я знаю, что ты хотеласпросить, – отчужденно проговорила подруга. – От кого ребенок, верно?Самое смешное, что от Мирослава. От Мирослава у меня ребенок! Или этонепорочное зачатие, по-другому объяснить не могу. Ты мне, конечно, не веришь...

– Почему, верю, – сказала Лера снекоторым изумлением, потому что, несмотря на очевидную несуразность всей этойситуации, она именно верила Николь. – Но тогда что получается? Получается,что болезнь Мирослава излечилась, а он даже не знает об этом?

– Наверное, – моргнула влажнымиресницами Николь. – Но разве так бывает?

– О господи! – отмахнуласьЛера. – Чего только не бывает! Одна моя знакомая сделала аборт, и вотвдруг приходит ей письмо из Центра крови – вызывают срочно на прием. Онаиспугалась – что, дескать, такое, уж не лейкемия ли? Оказывается, в ее крови,сданной на анализы до аборта, обнаружили какие-то редкостные антитела, которыеуничтожают раковые клетки при белокровии. Уж не стану углубляться в медицинскиеподробности, но она стала уникальным донором для больных лейкемией. Она ужасновозгордилась, сдала кровь на повторный анализ – но никаких этих клеток уже ненашли. Оказывается, их появление было спровоцировано беременностью, а потом,после аборта, они пропали. Понимаешь, какие чудеса иногда случаются? Так чтоменя ничуть не удивляет, если Мирослав был болен, а потом ни с того ни с сеговдруг вылечился. Может быть, попросить его снова обследоваться?

Заплаканное, растерянное лицо Николь вдругсделалось замкнутым и ожесточенным.

– Никогда! – прошипела она. –Ни за что! Если он мог допустить, что я способна заманить его в мэрию нечестнымобразом, что я гоняюсь за его деньгами, что я хочу подсунуть ему чужогоребенка... никогда!

Она задохнулась от возмущения, а Лерапопыталась сообразить, зачем Николь потребовалось заманивать Мирослава в мэрию.О господи, вот дурочка! Да ведь для француза сказать «в мэрию» то же самое, чтодля русского – «в загс». Французы расписываются в мэрии, вот какая штука.

Сделав это важное умозаключение, Лера сжалостью посмотрела на подругу:

– Но все-таки... как же ты теперь решилабыть с Мирославом?

– Да никак, – буркнулаНиколь. – Я просто исчезла из его жизни, вот и все. Он, конечно, звонитмне, не понимает, что происходит, требует объяснений, настаивает на встрече. Ноэто же понятно: когда женщина, которая на тебя наглядеться не могла, вдругпренебрежительно отворачивается, это не может не оскорблять мужского самолюбия.Ему хочется восстановить свои права. Вот Мирослав и суетится. А я... я простоне хочу его больше видеть. Никогда! Во всяком случае, пока не родится ребенок.

– Так ты все-таки решила рожать?! –ахнула Лера.

– А как иначе? – вскинула бровиНиколь. – Если бы я сделала аборт после того, что мне сказал мэтр Моран,вышло бы, что я и впрямь беременела только для того, чтобы Мирослава на себеженить. Нет, я так не могу. Кроме того, врач сказал, что для меня делать аборт– очень опасно. После него вообще детей может не быть. Не хочу рисковать.Шанталь ведь совершенно ни в чем не виновата, верно? Я ее зачала от великойлюбви, ну и пусть она живет, как дитя моей любви. Только моей.

– А кто такая Шанталь? – тупоспросила Лера.

– Как кто? – Лицо Николь наконец-тоосветилось улыбкой. – Ну, та девочка, которую я рожу. На УЗИ мне сказали,что у меня будет дочка. Я назову ее Шанталь. Красиво, правда?

– Безу-умно красиво! – протянулаЛера, во все глаза глядя на подругу. – Но все-таки... как же ты... как жеты будешь решать проблему с Мирославом дальше?

– Какое может быть вообще дальше? –жестко спросила Николь. – У нас нет никакого будущего. Думаю, мы никогда сним больше не увидимся, только и всего!

Лера поняла, что разговор окончен. Она удивляласьсиле характера Николь: выплакавшись и выплеснув свои жалобы, та больше неупоминала о бывшем возлюбленном, а всецело отдалась заботам об устройствеЛериной судьбы. Созвонилась с Жераром, привезла Леру в Мулен.

И вот появился Жерар... Лера сразу поняла, чтопонравилась ему, безумно понравилась! И он ей понравился. Не то чтобы это былапылкая страсть с первого взгляда, однако Жерар показался ей красивым, веселым,добрым – не так уж и мало для потенциального жениха. Даже его поспешный отъездне напугал Леру: ведь он умчался за кольцом и цветами и обещал вернуться завтраутром. Кроме того, его глаза были более чем откровенны. Странно – в первый разей встретился мужчина, которого она видела насквозь, который был для нее как быоткрытой книгой...