– Вот ей-богу уйду, наплюю на все и уйду. И женадовольна будет. Ну, что надумала? – без перехода спросил он. Однако первымзаговорил Лялин.

– Кондаревского убили. В несчастный случай я неверю. – Я согласно кивнула, и Артем вслед за мной кивнул тоже.

– Не так давно, – продолжил Олег, – пыталисьразделаться с Ольгой. Мы искали причину. Теперь, после смерти Кондаревского,она очевидна: как раз он и есть причина, точнее, неуемный интерес к нему Ольги.Хотя заинтересоваться им должны были менты, но по лености глубоко копать они нестали. Алиби есть – и гуляй, дядя.

Артем поморщился, но промолчал.

– Некто решил, что Ольга опасна, и попытался от нееизбавиться. Но не удалось, бывает.

– Зато Ольге повезло, – не удержался Артем.

– Точно. Ольга ставит под сомнение алиби Кондаревского,и тут же появляется труп. Вопрос: кому это нужно?

– Дяденька, а полегче вопросика нет? – съязвилАртем.

– Полегче – специально для тупых, но ты-то у нас умный.

– Наверное, не очень, – продолжил злитьсяВешняков.

– Допустим, Кондаревский убил проститутку, допустим,его испугал интерес Ольги и он даже нанял человека, чтобы разделаться с ней. Нокому понадобилось убивать его? – развел руками Олег.

– Спасая свою честь, он таким образом свел счеты сжизнью, – хмыкнула я.

– Если человек виновен в убийстве проститутки, –не обращая на мою реплику внимания, продолжил Олег, – с какой статикому-то лишать его жизни? Его дела, ему и отвечать. Еще вопрос сядет ли он,деньги есть, а с ними найдет такого адвоката, что тот его святым сделает. Ещераз посягать на жизнь нашей Ольги не стали, кто-то предпочел избавиться отдяди. Почему?

– Потому что, когда они пытались разобраться с ней, онабыла просто Ольгой Рязанцевой, – развеселился Артем, – а теперь она вштате Деда, то есть связываться с ней себе дороже.

– Точно. Вот и пожертвовали Кондаревским. Значит,кому-то непереносима мысль, что тот может оказаться под арестом.

– Где ему умело развяжут язык, – добавила я.

– И он сразу скажет то, чего говорить не должен, –закончил Артем. – Вопрос на засыпку. Что скажет?

– Что-то очень интересное. Что-то такое, из-за чего егостоит убить, по мнению некоторых.

– Политикой он не занимался, – с заметнымоблегчением сказал Артем. – Дел никаких не вел, жил на то, что приносилааренда. Доходы – ого-го. Детей нет, близких родственников, падких донаследства, тоже, жена – почти монахиня. Встречный вопрос: за что убиватьсироту?

– Один из тех, кто любил перекинуться с ним в картишки,Ковтан. Я не говорю, что он лично трупы в опору моста уложил, но вполнемог... – кашлянув, сказала я.

– Фантазиями не увлекаемся, но очень тщательно проверимвсех его друзей. Что-то должно быть, – Проверим, – вздохнулАртем. – Ребята, мне с этими трупами решать надо. Совершенно задолбали ивообще...

– Трупы? – усмехнулся Олег.

– Да иди ты, – обиделся Артем.

– Со своей стороны сделаю все возможное, – заявилЛялин, поднимаясь.

– С чего такая милость? – насторожилась я.

– А мне не нравится, когда пытаются убить моихдрузей, – серьезно ответил он.

В том, что Лялин раскопает всю подноготную близкогоокружения Кондаревского, я ничуть не сомневалась. Вешняков искал парней на«Жигулях», увезших девчонок от Горбатого моста, Олег рылся в чужом белье, а явроде бы осталась не у дел, потому что мои размышления делом никак не назовешь.Закинув руки за голову, я таращилась в стену, пока не пришла к выводу, что еслимы найдем убийцу или убийц Кондаревского, то сумеем распутать весь клубок.Вешняков злился, потому что связи между убийством проститутки и трупами в опоремоста не видел, начальство его в гроб вгоняло и он не ел, не спал, а толькоголову ломал, но, как и я, без особого толка. Такое впечатление, что Саша сВалерой появились на «Жигулях» в городе один раз и тут же исчезли. Никто ничегоо них не знал. Это само по себе было довольно подозрительно.

Так как особого выбора у меня не было, я остановилась наприятелях Кондаревского, подтвердивших его алиби. Господа Дубников, владелецночного клуба, юрист Рылов, Ковтан, тот самый, что отвечал за ремонт Никитскогомоста, и Синявин, бывший врач, а ныне бизнесмен. Все четверо красовались нафотографиях, которые я утаила от ментов. И Артем еще ворчит, что я ерундойзанимаюсь. Ничего подобного, таких совпадений не бывает: погибает парень, унего фотоаппарат с пленкой, на которой добропорядочные граждане нашего города,потом те же самые граждане подтверждают алиби Кондаревского, скорее всеголиповое, и вскоре сам Кондаревский отдает богу душу. Эти вещи, безусловно,как-то связаны между собой. Поразмышляв еще немного, я поехала к Вешнякову.

Он мне совсем не обрадовался и даже буркнул что-то насчетзанятости, но я не стала его слушать, устроилась на стуле и в очередной раз,изложив свои доводы, сказала:

– Надо найти парнишку, что был с Александровым тойночью, когда я их подвозила.

– Зачем? – нахмурился Артем.

– Затем, что ему должно быть что-то известно об этихфотографиях.

– С какой стати?

– Они же друзья и оба были явно чем-то напуганы...

– Слушай, только не говори, что ты хочешь найти убийцуэтого Александрова. Мы даже не уверены, что его убили. А у меня три трупа икаждый день начальство теребит.

– Дружка Александрова надо найти, – не слушая его,повторила я.

– Вот ты и займись, – разозлился он. – У менясвоих дел по горло.

Спорить я не стала, вспомнила, что я теперь человекгосударев и могу воспользоваться кое-какими преимуществами, которые этоположение дает. Не мудрствуя лукаво, я позвонила Деду. Тот вопросов задавать нестал, только буркнул «хорошо», и зеленый свет был мне обеспечен. От Вешнякова япоехала к Глаголеву, который не так давно занимался убийством Александрова.

Точнее – несчастным случаем, раз убийством он это не считал.По дороге я то и дело таращилась в окно, пытаясь обнаружить ребят Лялина,которые, по его словам, приглядывали за мной, никого не обнаружила и по этойпричине зауважала их еще больше.