Варя была бледна, ее губы дрожали, глаза опухли от слез.

– Не могу поверить, – простонала она, падая в объятия Рената. Он подхватил ее обмякшее тело, поднял и отнес на диван. – Как это произошло?

– Что?

– Гена Аверкин… Он тоже! Его больше нет…

Ренат надеялся избавить ее от болезненных подробностей, но средства массовой информации раздули из мухи слона, что у них всегда хорошо получалось.

– Послушай, не принимай близко к сердцу, – нарочито бодрым тоном молвил он. – Аверкина не вернешь, а тебе и так переживаний хватает.

– Что ты говоришь?! Гена умер… У него было столько творческих планов!.. Он поднялся на гребень славы, чтобы вот так внезапно уйти?

– Это случайность. Выпил лишнего, не рассчитал дозу…

– Гена перестал употреблять наркотики. Я его убедила, что деньги лучше потратить на добрые дела. Он вошел во вкус, понял, как приятно помогать ближним. Его щедрость бесила других музыкантов… Ребята из «Олова» не раз поднимали его на смех!.. Это злые языки убили Гену! Он не выдержал критики и сплетен…

Варю трясло. Ренат укрыл ее пледом и попытался успокоить:

– Люди есть люди.

– По телевизору показывали пожар в клубе… кто-то снял на видео…

– Там обошлось без жертв, – сказал Ренат, поглаживая ее по плечу. – Пламя быстро потушили, посетителей вывели. Я был в «Летучей мыши», когда…

– Все из-за меня! Это я виновата! – расплакалась Варя.

– Не говори ерунду, прошу тебя. Ты здесь ни при чем. Я найду настоящую причину всех этих несчастий, клянусь.

Варя не могла согреться, ее зубы стучали, по телу пробегали судороги.

– П-принеси мне горячего ч-чаю… – попросила она.

Ренат метнулся в кухню и принялся торопливо готовить чай, прислушиваясь к прерывистому дыханию девушки. Только бы у нее не случилось нервного срыва. Везти Варю в больницу нельзя! Там до нее легко доберутся Перевалов или его дочурка.

– Сам справлюсь, – бормотал он, растворяя в чашке таблетку, которую оставила на кухонном столе Лариса. – Сам все решу…

* * *

Южин поверил, что женщину-детектива, которая назвалась Ларисой, наняла вдова Краснова. С нее станется! Он намеревался выжать из этой ситуации максимум пользы для себя.

– Я вам не враг, – примирительно молвил сыщик, опуская оружие. – В сущности, мы делаем одно дело. Давайте начистоту…

– Давайте, – кивнула Лариса, в свою очередь надеясь выудить у него побольше информации. – Я видела вас на Смоленском кладбище. Что вы там искали?

Он думал, она скажет «я видела вас в клубе «Летучая мышь», и на мгновение растерялся.

– На Смоленском? Ах, да… Я искал могилу Казимира Бернацкого, отца Вари. Она там частенько бывает.

– Вы рассчитывали застать ее?

– Я не так наивен, – усмехнулся Южин и указал Ларисе на кресло, обитое гобеленовой тканью. – Предлагаю присесть, а то я притомился. Полагаю, вы тоже набегались за день. Детектива ноги кормят.

Лариса молча уселась в мягкое кресло с удобно выгнутой спинкой.

«Уж не сидел ли в этой гостиной сам Распутин? – подумалось ей. – Вот так же вальяжно раскинувшись, беседовал с Казимиром о философском камне или об эликсире вечной молодости. Интересно, какие темы они обсуждали?»

Она тряхнула головой и указала на портрет кисти Марея.

– Красивая девушка, верно? Любой художник не отказался бы от такой модели.

– А потом повесился бы от горя, – съязвил Южин.

– Вы в курсе?

– У вас есть версия, почему Марей полез в петлю? – задал он встречный вопрос.

– Угу. Хотите, поделюсь? – улыбнулась Лариса. – Прекрасная нимфа отказалась ему позировать обнаженной. И он не вынес жестокого удара судьбы.

Южин сухо рассмеялся. Эта странная беседа в чужой квартире, куда в любой момент мог нагрянуть кто угодно, щекотала ему нервы.

– Добавьте к этому внезапную смерть Геннадия Аверкина, и готов образ роковой женщины, которая губит своих поклонников, – заявил он.

Тихий звон заставил его вздрогнуть и поднять голову. Подвески хрустальной люстры едва заметно покачивались, соприкасаясь друг с другом.

– Здесь раздаются непонятные звуки… Они ввели меня в заблуждение. Я решил, что в квартире кто-то прячется и обшарил все закоулки. Никого не обнаружил, разумеется. Должно быть, под домом проходит туннель метро, что вызывает подземные колебания. Эти старые дома весьма ненадежны. Их строили без геодезической разведки и прочих прибамбасов. Не удивлюсь, если случится провал грунта.

– А мне кажется, тут бродят призраки, – замогильным голосом протянула Лариса. – Петербург просто кишит ими. Особенно центр города.

Южину и так было не по себе, а после ее слов по телу прокатился озноб. Призраки? Почему бы нет? За годы работы в уголовном розыске ему приходилось наблюдать необъяснимые явления и дикие вещи, которые не поддавались логике.

– У вас есть напарник? – осведомился он. – Не отрицайте, я видел вас вдвоем на зажигательной вечеринке в модном клубе. Понимаете, о чем речь?

– Я тоже обратила на вас внимание.

– Кстати, кто-то запер меня в подсобке перед пожаром. Не вы, случайно?

– Нет, конечно.

– Я не ждал от вас откровенного признания, – усмехнулся Южин. – Неужели такая милая дамочка хотела зажарить меня живьем? Не верится.

Лариса вздохнула и покосилась на портрет Вари в массивной раме под бронзу. Казалось, девушка все видит и слышит. Марей создал гениальный эффект.

– Как вы оказались в подсобке? Подсматривали за кем-то?.. Подслушивали?

– Это моя профессия, – спокойно ответил сыщик. – Впрочем, и ваша тоже. Где вы были, когда зал охватило пламя?

– Выбежала через запасной выход, который расположен за барной стойкой. Вместе с напарником. Он вывел меня на задний двор, а сам вернулся спасать людей.

– Мы действовали сообща, – кивнул Южин, вспоминая кромешный ад в огне и дыму. – В сущности, фанаты Аверкина обязаны нам жизнью. А потом ваш напарник, как истинный герой, скрылся, не назвав своего имени.

– Истинные герои должны вести себя согласно этому незыблемому правилу.

– Не сомневаюсь. Когда пожарные закончили работу, я искал вас среди ошалелой после случившегося публики. Увы, напрасно.

– Зачем мы вам понадобились?

– Хотел поблагодарить вашего напарника за помощь.

– Лжете.

Южин не опроверг ее утверждение, но и не подтвердил.

– Вы видели, кто совершил поджог?

– Зал был набит битком, свет постоянно мигал… кто угодно мог уронить свечу или бросить сигарету на скатерть.