Дэвид схватил кусок мыла «Ирландская весна» и началнамыливаться. Ноги его не волновали, он знал, что с ними проблем не будет,поэтому он начал с промежности и пошел вверх, с силой втирая мыло в кожу. Егоотец все кричал, но слушать у Дэвида времени не было. Надо торопиться… и нетолько из-за того, что он может дрогнуть, если хоть на мгновение прекратитнамыливаться и подумает о койоте, сидящем перед решеткой. Если мыльная пеназасохнет, она не сможет послужить смазкой. Наоборот, она ухудшит трение, иДэвид застрянет там, где застревать не следует.

Он добрался до шеи, за ней последовали лицо и волосы.Сощурившись, с куском мыла в руке Дэвид босиком зашлепал к решетке. Первыйгоризонтальный прут отделяли от пола три фута. Расстояние между вертикальнымипрутьями составляло около пяти дюймов. Камеры предназначались для мужчин,здоровенных шахтеров, а никак не для одиннадцатилетних худеньких мальчиков,поэтому Дэвид полагал, что тело пройдет в щель без труда.

А вот голова…

Скорее, не мешкай, не думай, доверься Богу.

Дэвид, весь в зеленой мыльной пене, дрожа всем телом,опустился на колени и начал намыливать сначала один вертикальный прут, потомвторой.

Койот, лежавший у стола, поднялся на все четыре лапы излобно зарычал. Его желтые глаза не отрывались от Дэвида Карвера. Койотоскалился, обнажив острые зубы.

— Дэвид, нет! Не делай этого, сынок! Это же безумие!

— Он прав, парень. — Маринвилл стоял у решетки своей камеры,схватившись руками за прутья. Так же, как и Мэри. Дэвиду было, конечно,неловко, учитывая столь безобразное поведение отца. Но деваться-то некуда. Ондолжен уйти, уйти прямо сейчас. Горячей воды в кране не было, а с холодной мылозасыхало быстрее.

Дэвид собрал волю в кулак, вновь вспомнил историю Даниила ильвов. Неудивительно, приняв во внимание обстоятельства. Когда царь Дарийприбыл на следующий день ко рву, он нашел Даниила в полном здравии. «Бог мойпослал Ангела Своего и заградил пасть львам, — сказал ему Даниил, — потому чтоя оказался перед Ним чист». Сие не совсем соответствовало действительности, ноДэвид знал, в каком значении употреблено слово «чист». Слово это завораживалоего, проникало в глубины души. И он мысленно обратился к существу, чей голосиногда слышал, который отличал от другого голоса: Найди меня чистым, Господи.Найди меня чистым и загради пасть этой блохастой твари. Да будет благодатьГоспода нашего Иисуса Христа со всеми нами. Аминь.

Дэвид повернулся боком, оперся на одну руку, обе ногиодновременно сунул в зазор между прутьями и начал вылезать из камеры ногамивперед. Щиколотки, колени, бедра… тут он впервые почувствовал холодноеприкосновение прутьев решетки.

— Нет! — крикнула Мэри. — Нет, держись от него подальше,мерзкое чудовище! НЕ ПРИБЛИЖАЙСЯ К НЕМУ!

Что-то звякнуло. Дэвид на мгновение повернул голову иувидел, что Мэри прижалась телом к решетке, просунув руки сквозь прутья. Леваярука ее была сжата в кулак, а правой она вытащила из кулака еще одну монету ибросила в койота. Животное не отреагировало, хотя на этот раз монета и попалаему в бок. Койот, пригнувшись к полу и злобно рыча, двинулся к голым ногамДэвида.

2

Святой Боже, подумал Джонни, у этого маленького паршивца,должно быть, не все в порядке с головой.

Он сорвал с себя ремень, как можно дальше высунулся изкамеры и огрел койота тяжелой пряжкой по боку в тот самый момент, когда тот ужесобрался полакомиться правой ногой Дэвида.

Койот взвизгнул не столько от боли, сколько отнеожиданности, развернулся и прыгнул за ремнем. Джонни успел отдернуть его.Слишком он тонкий, челюсти койота перекусят его в мгновение ока, прежде чеммальчишка сумеет выбраться… если вообще сумеет, в чем Джонни сильно сомневался.Он отбросил ремень и сдернул с плеч мотоциклетную куртку из толстой кожи,стараясь удержать на себе взгляд желтых глаз койота. Глаза животного напомнилиему глаза копа.

А мальчишка тем временем уже протиснулся бедрами. Койотначал поворачиваться, и тут Джонни огрел его курткой, крепко держа ее заворотник. Если бы животное не приблизилось к камере Джонни на два шага,рванувшись за ремнем, куртка не коснулась бы его… но койот приблизился, икуртка своей полой задела его за плечо. Койот извернулся, его зубы вонзились вкуртку, и он так яростно дернул ее, что едва не вырвал из руки Джонни. ПальцыДжонни не разжал, но его бросило на прутья решетки. Голову пронзила боль, изглаз посыпались искры, однако сломанный нос, к счастью, попал между двух прутьев,а не впечатался в один из них.

— Ничего у тебя не выйдет, — прохрипел Джонни, вцепившись вворотник второй рукой и таща куртку на себя. — Давай, давай, крошка… посмотрим,кто из нас сильнее… отними-ка куртку у дяди Джонни… интересно, что у тебяполучится.

Койот рычал, вцепившись в куртку, купленную в Нью-Йорке затысячу двести долларов. Примеряя ее, Джонни и представить себе не мог, чтокуртку будут проверять на прочность зубы койота.

Он напрягал мышцы, не такие сильные, как тридцать лет назад,но тащил койота к себе. Когти животного скользили по деревянному полу. Переднейлапой койот уперся в стол, он мотал головой, дергая куртку из стороны в сторонуи пытаясь вырвать ее из рук Джонни. На пол посыпались карты, запасные ключи,карманная аптечка (аспирин, кодеин, капли в нос), солнцезащитные очки, чертовсотовый телефон. Джонни позволил койоту отступить на шаг, чтобы тот уже ни начто не отвлекался, предчувствуя близкую победу, потом вновь рванул куртку ксебе, хряпнув при этом койота головой об угол стола, чему очень порадовался.

— Приятный звук! — пробурчал Джонни. — Как тебе этопонравилось, милый?

— Скорее! — кричала Мэри. — Скорее, Дэвид!

Джонни искоса глянул на соседнюю камеру. От увиденного мышцыего едва не парализовало, чем тут же воспользовался койот, с силой рванув курткуна себя.

— Поспеши, Дэвид! — вопила женщина, но Джонни видел, чтопоспешить мальчишка не может. Весь в мыле, голый, как очищенная креветка, онвылез из камеры по подбородок и застрял. Тело вырвалось на свободу, а вотголова осталась за решеткой. Она в щель не пролезала.

Мальчишка угодил в западню.

3

Все у него получалось, пока дело не дошло до головы. Вот тутон и застрял. Щека Дэвида была прижата к полу, челюсть вдавлена в намыленныйгоризонтальный прут, а затылок — в вертикальный. Охватившая его паника чернойпеленой застлала глаза. Дэвид слышал вопли отца, крики женщины, рычание койота,но звуки эти доносились как будто издалека. Голова застряла, он долженвозвращаться в камеру, только вот сможет ли, ведь одна рука оказалась под ним…

Господи, помоги мне, подумал Дэвид. Не взмолился, простоподумал в испуге. Пожалуйста, помоги мне, не дай застрять, пожалуйста, помоги.