Внезапно он, ступил в тёмные покои — перед ним раскинулсяпросторный склеп. Скелеты в одеяниях кудесников Вижири стояли по стойке«смирно» в нишах, тянущихся по стенам комнаты. Резной герб клана, дракон,обвивший полумесяц, красовался в центре огромногосаркофага, возвышающегосяпрямо перед вторгшимся вооружённым человеком.

— Горазон! — крикнул Норрек. — Горазон!

Имя эхом забилось меж стенами склепа, словно насмехаясь надним. Разгневанный, шагнул он к каменному гробу и потянулся к тяжёлой крышке.

Когда он прикоснулся к камню, со всех сторон поднялся стонскелетов. Норрек едва не отпрянул, но ярость и решительность возобладали надвсеми остальными эмоциями. Не обращая внимания на предостережения мёртвых,солдат сорвал крышку саркофага и позволил ей упасть на пол, где та разбилась натысячу частей.

В гробу лежало закутанное в саван тело. Упиваясь победой,Норрек протянул руку, чтобы сорвать ткань с лица, чтобы увидеть иссохшиеостанки своего проигравшего брата.

Рука, покрытая гниющей плотью с копошащимися в нейличинками, схватила его за запястье.

Он боролся, но чудовищные пальцы не отпускали. Хуже того, кужасу Норрека, труп стал тонуть в гробу, опускаясь всё ниже и ниже, словно днокаменного ящика вдруг обернулось бесконечной пропастью. Напрягая все свои силы,Норрек не мог воспрепятствовать тому, чтобы не быть затянутым в саркофаг, взияющую чернотой яму…

И когда мир мёртвых сомкнулся вокруг него, он закричал.

— Проснись.

Норрек вздрогнул, руки в латных перчатках вскинулись,отгоняя ночной кошмар. Он заморгал, постепенно осознавая, что по-прежнему сидитв старом кресле в кабинете Дрогнана. Сон о гробнице его брата — нет, братаБартука — казался таким реальным, реальным до ужаса.

— Ты спал. Ты видел сон, — проговорил престарелый Вижири.

— Да…— Однако, в отличие от остальных снов, этот ветеранпомнил слишком отчётливо. В сущности, он даже сомневался, что сумееткогда-нибудь забыть его. — Прости, что задремал…

— Не стоит извиняться. В конце концов, именно я, не безпомощи глотка вина, заставил тебя уснуть… и увидеть сон.

Внезапный гнев едва не выбросил Норрека из кресла, ноДрогнан остановил его на полпути одним мановением руки.

— Сядь.

— Что ты сделал? Сколько я был в отключке?

— Я наложил на тебя заклятие, как только ты сел. А что дотого, сколько ты спал… почти сутки. Ночь пришла и ушла. — Колдун подошёл ближе,опираясь на магический посох как на палку. Однако Норрек не счёл такое егоиспользование признаком слабости Дрогнана. — Зачем я так поступил? Скажутолько, что мы сделали первый шаг к нашей общей цели, друг мой. — Он выжидающеулыбнулся. — А теперь расскажи, что ты видел в этом сне?

— Разве ты не знаешь?

— Я усыпил тебя; но я не решаю, что именно тебе увидеть.

— Хочешь сказать, я сам создал этот кошмар?

Древний маг подёргал свою серебряную бороду.

— Возможно, я и повлиял немного на выбор темы… но результаты— дело твоего мозга. Итак, расскажи о своём сне.

— А ради чего?

Дружелюбие мигом слетело с лица Дрогнана.

— Ради твоей жизни.

Сообразив, что выбора у него нет, Норрек, наконец, уступил исообщил волшебнику всё, что тот хотел знать. Солдат в подробностях описалсцену, события, даже лица и имена статуй. Дрогнан кивал, весьмазаинтересованный. Он задавал вопросы, вытаскивая из Норрека детали, о которыхбоец забыл упомянуть сразу. Слушающему магу никакая мелочь не казаласьничтожной и маловажной.

А когда пришло время поведать об ужасающих событиях в самойгробнице, Вижири весь обратился во внимание. Дрогнан, казалось, получает некоеизвращённое удовольствие, вынуждая Норрека описывать скелеты магов иоткрывающийся саркофаг. Даже когда солдата начало трясти при воспоминаниях опогружении в бездну, колдун заставлял его продолжать, не упуская ни каплиинформации.

— Очаровательно! — выпалил Дрогнан, совершенно не замечаямучений, пережитых ветераном, когда тот закончил. — Какая яркая картина! Этодолжно быть правдой!

— Что… должно быть?

— Ты действительно видел гробницу! Настоящее ТайноеСвятилище! Я уверен!

Если он ожидал, что Норрек разделит его радость, томорщинистому магу пришлось разочароваться.

Солдат не хотел верить, что то, что он видел, может бытьреальным… но даже если такое место и существует, Норрек не желал становитьсячастью всего этого. После логова Бартука идея войти в гробницу его ненавистногобрата холодила душу выносливого бойца С тех пор, как всё это началось, ониспытывал лишь отчаяние и ужас; Норрек всего лишь хотел освободиться отмагических доспехов.

Так он и сказал Дрогнану, а старик ответил:

— Ты получишь свой шанс, Вижаран… если по доброй волевстретишься со своим кошмаром ещё раз.

Норрек обнаружил, что не удивлён словам колдуна. И Бартук, иДрогнан разделяли историю культуры, опиравшейся на амбиции и не взирающей напоследствия. Так была основана империя Кешьястан, и Вижири, её основа,рассматривали вызов демонов как способ накопить силу большую, чем у прочих. Итолько когда эти самые демоны повернулись против них, им пришлось отказаться отпривычного порядка действий — но даже сейчас по миру ходили истории обезнравственных Вижири, вновь привлекающих силы Ада во имя собственногомогущества.

Даже Фаузтин иногда намекал на возможность переступитьчерту, которую его мастерство полагает безопасной. Однако Норрек предпочиталверить, что его друг не скатился так низко, как Дрогнан, и не стал бы никогозаставлять переживать дикие кошмары — ни единожды, ни тем более дважды, — илишь ради простой корысти.

И всё же какой выбор у солдата сейчас? Только Дрогнанудерживает проклятые доспехи, не даёт им подвести Норрека к — кто знает какой —чудовищной черте…

Он обвёл взглядом бесчисленные книги и свитки, собранные задолгие годы стариком Вижири. Норрек подозревал, что это всего лишь частькладовой знаний Дрогнана. Колдун провёл его в эти покои и наверняка кое-чтодержит от бойца в тайне. Но воистину, если кто-то и способен освободить его,так это Вижири, — если только Норрек согласится заплатить его цену.

И вновь — есть ли у него выбор?

— Ладно! Делай, что должен… и поскорее! Я хочу покончить совсем этим!