Но, даже произнося эти слова, Норрек знал, что терзающемуего чувству вины конца никогда не будет

— Конечно. — Дроган отвернулся, потянувшись к ещё одномумассивному тому. Несколько секунд он перелистывал страницы, кивая самому себе,затем закрыл книгу. — Да, это нужно сделать.

— Что сделать?

Отложив фолиант, маг ответил:

— Несмотря на вражду между ними, Бартук и Горазон навсегдасвязаны друг с другом, даже в смерти. То, что доспехи привели тебя сюда, в ЛатГолейн, доказывает, что узы эти остаются крепки даже по прошествии всего этоговремени. — Он нахмурился. — И твоя связь с латами почти столь же сильна.Неожиданный плюс, должен добавить; я сам нахожу это весьма любопытным.Возможно, после того как всё закончится, я займусь изучением сего феномена.

— Ты так и не сказал, что собираешься сделать, — напомнилему ветеран, не желая, чтобы Дрогнан снова отвлёкся.

Он смутно понимал, что сказал колдун насчёт уз междубратьями и что доспехи имеют к этому какое-то отношение, но остальное не имелодля него смысла, да Норрек и не жаждал его отыскать. Его собственная связь слатами началась со входа в гробницу Бартука и оборвётся, когда Дрогнан поможетему стащить эти железки с тела. После этого Вижири пускай делает с доспехамивсё, что ему угодно, — например (вот бы было здорово!), расплавит их иперекуёт, допустим, на плуг или ещё какой-нибудь безвредный инструмент.

— На этот раз я воспользуюсь заклинанием, которое позволитнам отыскать действительное местоположение гробницы, которое, как я всегдасчитал, может оказаться прямо под городом, — Глаза Дрогнана вспыхнули отпредвкушения этого. — Тебе нужно будет вернуться в сон… но на этот раз тыпроделаешь это, бодрствуя.

— Как же я смогу видеть сон, не засыпая?

Маг закатил глаза.

— Боги, избавьте меня от несведущих! Норрек Вижаран, тыбудешь спать, бодрствуя, благодаря моему заклинанию. Уверяю тебя, ничего большетебе знать не требуется.

С большой неохотой усталый солдат кивнул:

— Ну, хорошо. Тогда приступим!

— Приготовления займут пару минут…

Подойдя ближе, престарелый Вижири концом посоха начертил наполу круг, обведя кресло. Сперва Норрек не увидел в этом ничего необычного, нокогда круг замкнулся, линия внезапно ожила, полыхнув яростным жёлтымпульсирующим сиянием. И снова солдат выпрыгнул бы из кресла, если бы непредостерегающий взгляд хозяина-колдуна. Пытаясь успокоиться, Норрек напомнилсебе главнейшую цель всего этого — освобождение. Ради свободы он встретит лицомк лицу всё, что предложит ему Дрогнан.

Чародей что-то пробормотал, потом протянул левую руку идотронулся до лба Норрека. Солдат почувствовал слабый толчок — и все.

Палец Дрогнана принялся чертить в воздухе символы,вспыхивающие и начинающие мигать, как только колдун заканчивал их. Норрекглядел на них лишь мельком, хотя, по крайней мере, один знак напомнил емуоберег, виденный в гробнице Бартука. Это снова встревожило бойца, но время дляотступления уже миновало, и он знал, что встретиться с результатами колдовствапридётся.

— Шазари… Шазари Томей…

Тело Норрека напряглось и застыло, словно доспехи опятьвзяли на себя контроль над ним. Однако опытный боец знал, что этого не можетбыть, поскольку Дрогнан давно уже доказал своё влияние на заколдованные латы.Нет, это, должно быть, просто очередная часть заклинания.

— Томей! — вскричал седой маг, вскидывая над головой свойколдовской посох. Несмотря на преклонные годы, выглядел чародей куда опаснее имогущественнее, чем любой человек, виденный когда-либо Норреком, даже на полебоя. Белая потрескивающая аура окружила Вижири, отчего его борода и волосызатрепетали, словно обретя собственную жизнь. — Шазари Сарафи.

Норрек задохнулся, тело его яростно затряслось. Страшнаясила вдавила человека в кресло. Покои мага вдруг завертелись вокруг него сжуткой скоростью, вызывая тошнотворное головокружение. Норрек почувствовал, чтоплывёт, хотя ни руки, ни ноги его и пошевелиться не могли.

Изумрудная дымка окутала его зелёным куполом тумана. Где-тодалеко, очень далеко, Дрогнан кричал ещё что-то, но звук получался невнятный,словно время Вижири растянулось и еле ползло и голос колдуна перемещался небыстрее улитки.

Теперь пелена утончилась, образовав идеальный круг.Изумрудный туман внутри рассеялся — и тогда на его месте возник образ.

Склеп.

Что-то в картине сразу встревожило Норрека. Детали,казалось, изменились, стали… неправильными. Скелеты Вижири теперь были облаченыв доспехи, а не в мантии и не были действительно мёртвыми, а, скорее, умеловысеченными из камня. Занавесы паутины уступили место истёртым до прозрачностигобеленам с вытканными на них магическими созданиями — драконами, птицами Рух ипрочим. Даже герб клана братьев изменился, превратившись в распростёршую крыльяптицу, вцепившуюся когтями в солнце.

Норрек попытался что-то сказать, но голос пропал. И сновауслышал он болезненно бьющие в голову слова Дрогнана откуда-то издалека.

Внезапно изображение склепа отступило. Всё быстрее и быстрееуносилось оно от Норрека. И хотя он по-прежнему сидел в кресле, боец ощущал,будто бежит назад по пахнущим плесенью коридорам, ведущим к гробнице Горазона.Ряд за рядом пролетали перед Норреком статуи, исчезая так же быстро, как исклеп. И хотя теперь лица превратились в размытые пятна, некоторые он узнавал,но принадлежали они не тёмному прошлому Бартука. Нет, эти лица были из жизнисамого Норрека — Сэдан Трист, Фаузтин, первый командир солдата, кто-то изженщин, которых он любил, и даже капитан Каско. Некоторых он не узнал совсем,включая бледную, но привлекательную молодую девушку с локонами чернее ночи иглазами, поражающими не только их необычным разрезом, но и просто тем, чтомерцали они серебром.

Но и статуи, наконец, исчезли яз виду. Теперь он видел лишьземлю и камни, кувыркающиеся вокруг него, словно он вылетал из глубокой норы.Дрогнан что-то выкрикивал, но это было не обязательно, ведь Норрек и так всепонимал.

Наконец земля и камни уступили место более сыпучемувеществу… песку, — запоздало догадался солдат. Сияние, возможно свет дня,разлилось по краям картины.

Норрек!

Ветеран тряхнул головой, уверенный, что ему лишь почудилось,что кто-то позвал его по имени.

Норрек! Вижаран!

Похоже на Дрогнана, но голос звучал озабоченно, даже,возможно, испуганно.

Вижаран! Борись!