— Вы понимаете, что они могли сделать? — Сарасделала знак рукой Эмануэль, чтобы та шла в дом. Она осталась с комендантомвдвоем и, глядя ему в лицо, продолжала: — Они могли убить моего неродившегосяребенка! — закричала она.

— Я очень хорошо понимаю и искренне прошу у васпрощения. — По его виду можно было судить, что он искренен, но хорошиеманеры коменданта не смягчили Сару, поскольку она считала, что им совсем здесьне место.

— Она — молоденькая девочка! Как они посмели делать сней такое! — Тут ее всю затрясло, и ей захотелось дать ему пощечину, но уСары хватило благоразумия не делать этого.

Коменданту было неприятно то, что случилось с Эмануэль, ноего гораздо больше огорчило то, что чуть не сделали с Сарой.

— Я от всего сердца прошу у вас прощения, вашасветлость. Я очень хорошо понимаю, что могло случиться. — Она была права.Они действительно могли убить ее ребенка. — Мы будем лучше следить засвоими людьми. Даю вам слово офицера и джентльмена. Уверяю вас, такого большене случится.

— Поживем увидим, — набросилась она на него изашагала в коттедж, каким-то образом даже в одеяле умудряясь выглядеть красивои достойно.

Комендант стоял, глядя ей вслед. Она была исключительнаяженщина, и ему было интересно, как она стала герцогиней Вайтфилд. Он нашел еефотографию в кабинете Вильяма, где теперь поселился он, а также фотографию еевместе с Вильямом, они выглядели такими красивыми и счастливыми. Он завидовалим. Он развелся перед войной и почти не видел своих детей. Оба были мальчики,семи и двенадцати лет, а его жена снова вышла замуж и переехала в землю Рейн.Он знал, что ее муж был убит в Познани в первые дни войны, но не виделся с ней,и, по правде говоря, он и не хотел ее видеть. Он болезненно пережил развод. Онипоженились очень молодыми и всегда были слишком разными. Ему потребовалось двагода, чтобы оправиться после этого удара, и тут началась война, теперь он былслишком занят. Он обрадовался, когда его назначили во Францию. Ему всегданравилась эта страна. Он в течение года учился в Сорбонне, а закончил обучениев Оксфорде. И пройдя через все это, во всех своих путешествиях, за все сороклет он ни разу не встретил женщину, подобную Саре. Ее красота, сила характера ивыдержанность поразили его воображение. Ему хотелось бы встретиться с ней придругих обстоятельствах.

Руководство госпиталем для выздоравливающих отнимало у негомного времени, но вечерами Иоахим любил совершать долгие прогулки. Он хорошоизучил имение, даже дальние его уголки. Однажды вечером, в сумерки, онвозвращался с маленькой речушки, которую обнаружил в лесу, и тут он увиделСару. Она медленно брела, погруженная в свои мысли. Он не хотел напугать ее, носчитал, что следует сказать ей что-нибудь, по крайнем мере для того, чтобы егонеожиданное присутствие не захватило ее врасплох. И тут она повернулась к немулицом, словно почувствовав, что рядом кто-то есть. Она остановилась ивопросительно посмотрела на него, но он быстро рассеял ее сомнения.

— Могу я помочь вам, ваша светлость?

Сара бесстрашно перебиралась через бревна и невысокуюкаменную стену и легко могла упасть, но она хорошо знала местность. Они сВильямом часто приходили сюда.

— Я справлюсь, — спокойно ответила она, герцогинядо мозга костей. Она выглядела такой юной и прелестной. Казалось, она быларассержена меньше, чем обычно, когда встречалась с ним. Она все еще былаогорчена тем, что случилось с Эмануэль на прошлой неделе, но до нее дошлислухи, что все участники злой забавы были наказаны, посажены на гауптвахту, иего справедливость произвела на нее впечатление.

— У вас все в порядке? — поинтересовалсякомендант, продолжая идти рядом с ней. Она хорошо выглядела в белом вышитомплатье, сшитом для нее местной портнихой.

— Все в порядке, — ответила она, глядя на неготак, словно видела в первый раз. Это был красивый мужчина, высокий, белокурый,но на лице уже появились морщины. Сара догадалась, что он был немного старшеВильяма. Она предпочла бы, чтобы его здесь не было, но вынуждена была признать,что он всегда исключительно вежливо обращался с ней и дважды помог.

— Вы, наверное, сейчас быстро устаете, — мягкозаметил он. Сара пожала плечами и на мгновение погрустнела, вспомнив о Вильяме.

— Иногда. — Тут она снова посмотрела на Иоахима. Впоследнее время до нее доходили скудные вести о войне, и с начала оккупации онане получила ни слова от Вильяма. Связь с Англией была прервана. Сара знала, чтоон терзается в неведении.

— Вашего мужа зовут Вильям, не так ли? — спросилон. Она взглянула на него с удивлением, но кивнула в ответ.

— Он моложе меня, но полагаю, что я мог познакомиться сним, когда учился в Оксфорде. Я думаю, он посещал Кембридж.

— Вы правы, — нерешительно проговорила она, —посещал. — Было странно предположить, что двое мужчин могли быть знакомы.В жизни иногда случаются странные вещи. — Почему вы поступили в Оксфорд?

— Я всегда мечтал об этом. Я очень любил тогда все английское. —Ему хотелось сказать ей, что он и сейчас любит, но он не мог. — Мнепредоставилась чудесная возможность, и я постарался максимально воспользоватьсяею.

Она задумчиво улыбнулась:

— Думаю, Вильям испытывал те же самые чувства поотношению к Кембриджу.

— Он был в футбольной команде, и я один раз игралпротив него. — Иоахим улыбнулся. — Он выиграл.

У Сары чуть не вырвался возглас одобрения, но она вовремяспохватилась и только улыбнулась, вдруг заинтересовавшись этим человеком. Онапонимала, что в любой другой ситуации он бы ей понравился.

— Я бы предпочла, чтобы вас здесь не было, —честно призналась она, что звучало так по-юношески запальчиво, что онулыбнулся.

— Я тоже, ваша светлость. Я тоже. Но лучше здесь, чемгде-нибудь на поле битвы. Думаю, что в Берлине понимают, что я больше подхожудля того, чтобы возвращать людям здоровье, чем для того, чтобы уничтожать их.Это был прекрасный подарок, когда меня направили сюда. — И тут он взглянулна нее с любопытством. — Где ваш муж?

Сара сомневалась, что ей следует отвечать на его вопрос.Если она сообщит, что он в разведывательной службе, то, возможно, тем самымнавлечет на себя еще большую опасность.

— Он откомандирован в военно-воздушные силыВеликобритании.

— Он летает? — Казалось, комендант был удивлен.

— Нет, — рассеянно ответила Сара, и он кивнул.

— Большинство летчиков намного моложе нас. — Онбыл, конечно, прав, но она только кивнула. — Война — ужасная вещь. Никтоне выигрывает. Все только проигрывают.

— Кажется, ваш фюрер иного мнения.

Иоахим долго молчал, потом наконец заговорил, но в егоголосе было нечто такое, что привлекло ее внимание и навело на мысль, что онненавидит эту войну точно так же, как и она.