— Благодарности не нужны. Крысолюды у тебя в долгу, адолги мы платим.

— И это даст тебе возможность создать угрозу Джейкобу иего сторонникам, не делая ничего такого, что могло бы развязать войну, —сказала я.

— Я уже сказал, Анита, ты понимаешь то, чего непонимает Ричард. До вечера.

— До вечера.

Он повесил трубку, я закрыла телефон. Джейсон уже нависалнад моим плечом.

— Так я слышал, что Рафаэль и его крысолюды будутсегодня в лупанарий на твоей стороне?

— Ты побежишь настучишь Ричарду? — Я заглянула емув лицо. Нас разделяли несколько дюймов.

— Нет.

Я выкатила глаза.

— Если Ричард не спросит конкретно: «Будет ли сегодняприсутствовать Рафаэль в качестве союзника Аниты?» — я не обязан отвечать. Адобровольно стучать я не побегу.

— Это как-то сильно обрезает твой обет повиновения, ненаходишь?

— Я верен Ричарду. А если с тобой сегодня будут крысы,это Ричарду на пользу, а не во вред.

Я кивнула:

— Иногда приходится скрывать что-то от Ричарда для егоже пользы.

— К сожалению, — вздохнул Джейсон.

Я отдала телефон Натэниелу, который положил его на пол средимоих вещей. Я глянула на часы. Десять утра, мы уже проспали часов шесть снебольшим. Пора начинать день. Урра! Еще несколько часов до пробужденияЖан-Клода.

Я завернулась в одеяло. Натэниел перевернулся набок, рукалежит поперек моего живота, одна нога переплетена с моими. Вторая его любимаяпоза для сна, хотя мне часто приходилось его отодвигать, чтобы заснуть самой.Но сейчас я не спала, а думала, так что все путем.

Он потерся щекой о мое плечо, и слабое движение нижней частиторса прижало его ко мне. Под шелковыми шортами он был стоячий и твердый. Утро,он мужчина, так что это нормально. Обычно я бы не обратила внимания — то, чегостараешься не замечать, но сегодня... сегодня от этого ощущения у меня внизуживота свернулся спазм. Голод пробежал как огонь, сквозь меня, поверх, внутрь.

Натэниел застыл неподвижно.

Джейсон сел, потирая голые плечи:

— Что это было?

Я пыталась не шевелиться, не дышать, замереть, как Натэниел.Я пыталась думать о чем-нибудь другом, не о тепле его тела, прижатого к моему.Не ощущать упершейся в меня готовой твердости из-под атласа спортивных шортов.Схватив простыню, я одним движением сорвала ее с нас обоих и смотрела вдоль еготела, наших тел, стиснутых вместе. Шорты облегали его сзади, как вторая кожа. Ardeurбилсяво мне новым пульсом, который я никогда раньше не ощущала, и мои зверь воссталс ним из глубин. Будто они были связаны накрепко. Голод терзал меня, и зверьпроснулся вместе с ним, заворочался, как ленивый кот, потягиваясь и не сводяглаз с мыши. Только то, что кот хотел сделать с мышью, было не только противзаконов природы, но и физически невозможно. Беда была в том, что мышь пахлаванилью и мехом и была теплой и набухшей. Я хотела перевернуть его на спину,сорвать с него шорты, увидеть то, что ощущала. Я хотела лизнуть его в грудь,ниже, в живот и... Видение было так сильно, что мне пришлось закрыть глаза. Новидение было не единственной проблемой. Запах, сладкий запах его кожи,неодолимое желание навалиться на него, даже не для секса, а чтобы вымазать себяего ароматом, надеть как платье.

— Анита! — Это позвал Джейсон. — Чтопроисходит?

Я открыла глаза. Он склонился ко мне, приподнявшись налокте, и ardeurрасширился, охватив и его. Он не различал. Я тронула лицоДжейсона, погладила по щеке, провела пальцем по полным губам.

Он отодвинулся, чтобы сказать:

— Жан-Клод говорил, что ты получила от него голод, егоинкуба. Я не верил... — моя рука полезла ниже, на шею, на грудь... —до этой минуты.

Рука остановилась у него над сердцем. Оно билось под моейладонью, и вдруг я ощутила в ней собственный пульс, будто сердце мое скользнулочерез руку в ладонь к его телу.

— Спроси меня, зачем Жан-Клод заставил меня сегодняздесь остаться.

Я только глядела — не могла думать, не могла говорить. Ятолько чувствовала его сердце, почти ласкала его. Оно забилось сильнее,быстрее. Мое сердце стало его догонять, и они забились вместе, и было невозможносказать, когда замирает одно и начинает биться другое. Его сердцебиениеощущалось у меня во рту, будто билось оно во мне, оно ласкало нёбо, будто я ужевпилась в него зубами.

Я закрыла глаза и попыталась отвлечься от приливов и отливовего тела, его тепла, его голода.

— Жан-Клод боялся, что ты попытаешься съесть Натэниела.Я должен был сделать так, чтобы этого не случилось, — сказал он спридыханием.

Я поднялась, и руки Натэниела обжали мне талию, его лицоприжалось к моему боку. Я села рядом с Джейсоном, и соблазнительная тяжестьНатэниела повисла на мне. Рука моя оставалась на груди у Джейсона, на егосердце. Ему бы надо было отодвинуться, но он не стал. Я ощущала желание, голод,владевший им. Это было чистое желание — не силы, ничего такого, — он желалименно меня. Не любовь, но своего рода чистота. Он просто меня хотел. Явгляделась ему в глаза, но там не было обмана, не было задних мыслей. Джейсонне хотел укреплять свою власть, не хотел обретать мистическую энергию, нопросто хотел быть со мной, держать меня в объятиях.

Джейсона я всегда считала чем-то меньше, чем другом. Этакийзабавный молодой тип, которого не надо принимать всерьез. ArdeurЖан-Клода далмне заглянуть в его сердце, и оно оказалось таким чистым, какого я давно невидела.

Я поглядела на прильнувшего ко мне Натэниела. Его сердце ятоже знала. Он хотел меня физически, но еще больше он хотел, чтобы я хотелаего. Он хотел принадлежать мне во всем. Он жаждал безопасности, своего угла,кого-то, кто будет о нем заботиться и о ком можно заботиться самому. Во мне онвидел все, что утратил за годы жизни. Но видел он на самом деле не меня, а свойжеланный идеал.

Я погладила его по руке, и он уткнулся в меня. Оглянувшисьна Джейсона, я дала своей другой руке упасть с него, но при этом будто что-тоиз него вытащила: его сердце все еще билось в моем теле. Для этого нам не нужнобыло прикосновение.

То, что Джейсон хочет меня без всяких дополнительныхмотивов, вызвало у меня желание его вознаградить. Заставило чуть полюбить его.Это желание победило голод, укротило моего зверя, дало возможность думать.

— Прочь, вы оба, прочь!

— Анита, это ты?

— Джейсон, уходи! Забирай его и уходи!

— Я не хочу уходить, — возразил Натэниел.

Я схватила его волосы в горсть и вздернула его на колени. Вего глазах я думала увидеть страх или обиду за такое предательство, но увиделатолько готовность. Используя его волосы как рукоять, я подтянула его к себепочти лицом к лицу. У него колотилось сердце, тело наполнялось радостнымпредвкушением, когда я подтягивала его к себе. Натэниел никогда не скажет мне«нет».