– Но почему? – перебила Даша.

– Ах, да все из-за зайца! – всплеснула ручкамиКрасницкая. – Несла какую-то полную чепуху – что фигурка, мол, намек, чтовсе из-за несчастного Петра Васильевича…

– Боровицкого?!

– Ну да, из-за него. В общем, я так ничего толком и непоняла. А Окунева швырнула зайца об стену. Вы можете себе представить?! Он,правда, не разбился, но я все равно его выкинула, не оставлять же разбитуювещь…

– У него ухо откололось, – задумчиво сказала Даша.

– Что? А, да. Откуда вы знаете?

Даша только махнула рукой. Теперь было ясно, откуда взялсястеклянный заяц у Ангела Ивановича, которого тот прибавил к своим сокровищам.

– Значит, вы так и не поняли, почему Окуневарассердилась?

– Нет, – покачала головой Римма Сергеевна. –Я только начала спрашивать, а тут Уденич, покойная, как начнет кричать из-застены! А голос-то у нее солдафонский, сами помните… Виктория Ильинична шмыг – иза дверь… Так я ничего и не узнала. Попробовала на другой день в столовой к нейподойти, так она – не поверите, Дашенька, – зашипела на меня! Мне такнехорошо стало, я сразу и отошла. А теперь и встречаться не хочется…

Красницкая вздохнула и стала поправлять беретик. Дашапосидела молча, глядя на качающиеся от ветра ветки боярышника, а потом негромкоспросила:

– Римма Сергеевна, почему вы не рассказали, что былизнакомы с Боровицким раньше?

Олеся выскочила из кабинета математики первой. Ура!Математичка отпустила их пораньше на целых десять минут! Поболтав с девчонкамив раздевалке, Олеся нашла свою курточку, сунула шапку в карман и выскочила наулицу.

– Леська, шапку надень! – крикнула Светка. –Прасковья увидит – родителям наябедничает!

– Фиг с ней, – махнула рукой Олеся, – тепло.Мне бы предки еще ушанку нацепили…

Девчонки рассмеялись и разбежались. Олеся прошла черезшкольный садик, остановилась, чтобы сорвать с ветки гроздь рябины, и заметилаза оградой человека в кожаной куртке. Тот стоял неподвижно и, кажется, смотрелна нее.

Девочка поправила капюшон куртки и провела рукой по волосам.Пошла дальше, но через несколько шагов обернулась. Мужчина стоял на том жеместе и смотрел ей вслед.

«Вот это да! Ирка помрет от зависти! Интересно, он за мнойпойдет или нет? А может, он кого-то ждет?» От последней мысли Олеся сразуперестала веселиться. «Точно – ждет, наверное, кого-нибудь из старшеклассниц…»Она независимо повела плечами, сунула рябину в карман и пролезла через дырку взаборе.

До хлебного магазина Олеся дошла за пять минут, стараясь идтипомедленнее. А вдруг… вдруг тот взрослый мужчина – видно же, чтовзрослый! – все-таки решится и пойдет за ней? Она, конечно, родителямничего не расскажет… Папа говорит, что одиннадцать лет – слишком юный возрастдля романов. Глупость какая! Нет, маме можно рассказать. Интересно, он красивыйили нет?

Не выдержав, Олеся обернулась и увидела, что кожаная курткамелькает сзади в толпе. Она чуть не рассмеялась от радости – значит, онвсе-таки ждал ее. Когда же он подойдет познакомиться?

Девочка пошла дальше, стараясь идти как можно медленнее, номужчина почему-то не торопился догнать ее и остановить с каким-нибудь глупымвопросом. Например, в фильмах обычно спрашивают: «Девушка, а который сейчасчас?» Или: «Вы не знаете, нам с вами по пути?» А еще лучше: «Я вас увидел исразу влюбился!»

Олеся обернулась снова, выглядывая поклонника, но тот нырнулза какую-то тумбу, она успела заметить только край куртки. Олеся нахмурилась –это было странно. Хочешь познакомиться – так познакомься! «Может быть, он оченьробкий? – пришло ей в голову. – Но ведь он совсем взрослый… Странно».

Олеся завернула за угол, представляя, как будет рассказыватьо случившемся одноклассницам, но ее радостное ожидание куда-то улетучилось. Онадаже пожалела, что не пошла со всеми девчонками, которые болтали за школой –там, где курили старшеклассницы. Она бы и болтать не стала, а просто постояла,но зато потом можно было бы быстро добежать до дома, а не оглядываться накаждом шагу.

Олеся остановилась у светофора. Улочка была неширокая, но родителиприучили ее ни в коем случае не перебегать на красный свет. Она стояла, думая,что сейчас самый подходящий момент для знакомства. Осмотрелась словноневзначай, но мужчина в куртке пропал. «Нет, он, наверное, случайно за мнойшел, – с неожиданным облегчением решила Олеся. – Подумаешь, мужиккакой-то… А девчонкам все равно расскажу, пусть завидуют!»

Около мини-маркета она вспомнила, что мама просила купитьхлеба. Стоя в кассу с батоном, Олеся рассматривала шоколадные батончики, когдав дверях появился мужчина в кожаной куртке, издалека трудно было разобрать, тотже это человек или просто похожий. Она видела, как мужчина прошел по магазину,вертя головой в разные стороны.

– Девочка, у тебя только батон? – недовольноспросила кассирша, глядя на бледное личико.

Олеся сглотнула и кивнула.

– Клади на ленту, пожалуйста.

Олеся спохватилась, что прижимает к себе хлеб, положила егона транспортер и полезла в карман. Не выдержав, обернулась, но зал за ее спинойбыл пуст.

– Десять двадцать.

– Что? – вздрогнула она.

– С тебя десять двадцать, – терпеливо повторилаженщина за кассой и вдруг добавила: – Ты что, двойку, что ли, получила? Небосьродители заругают…

Олеся первый раз взглянула на полную тетку за кассой,глубоко вдохнула и быстро произнесла:

– Пожалуйста, помогите мне, за мной гонится какой-точеловек!

– Какой человек? – удивилась та, приподнимаясьиз-за стойки и оглядывая зал. – Девочка. Не выдумывай. Десять рублей стебя. И двадцать копеек.

– Пожалуйста, я не выдумываю! – умоляющепрошептала Олеся. Взгляд ее упал на бейджик на униформе продавщицы. –Ирина Витальевна, за мной какой-то человек идет от самой школы. Он, наверное,маньяк!

– А я что сделаю? – растерялась Ирина Витальевна.

– У вас телефон есть? Можно я позвоню? Пожалуйста!

Номер телефона на мобильнике Максима определился незнакомый.«Опять ошиблись, наверное», – подумал он, но нажал зеленую клавишу.

– Папа, – сказал в трубке дрожащий голос. –Папочка, за мной какой-то человек идет от самой школы. Папочка, что мне делать?

– Олеся?! – изумился Максим, и тут до него дошло,о чем говорит дочь. – Леська, ты где? – рявкнул он на весь кабинет,так что шарахнулась проходящая мимо сотрудница.

– Я в «Семеновском», мне позвонить дали, –всхлипнул тоненький голосок.