– Разве вы не узнали Юсупа? – удивился аптекарь. – Вы жебыли с ним лицом к лицу.

– Какого Юсупа? Вы имеете в виду ту каналью, что вышибла мнезубы? Нет, лица я не разглядел – луна светила ему в спину. Разве он мне знаком?

– Это же Иосиф, подручный митрополита Антиохийского!

– Вы хотите сказать, что на вас напали люди Таисия?

Корнелиус вспомнил, как высокопреосвященный шептался очем-то с чернобородым аскетом, и тот сразу выскользнул за дверь. Нет, это былосовершенно невозможно.

– Не может быть, – затряс головой капитан. – Такой ученыймуж, служитель Божий. Вы ошибаетесь!

– Кто служитель Божий, Юсуп? – Вальзер рассмеялся. – Нехотел бы я встретиться с его богом. Юсуп – сириец, хашишин, главный доверенныйТаисия, исполнитель всех его темных дел.

– Хаши… Кто?

– Хашишин. Есть на Востоке такой тайный орден. Его членовсызмальства готовят к ремеслу убийцы. Эти люди верят, что могут достичьрайского блаженства, если будут убивать по велению своего имама. Все тайныеубийства Леванта и Магриба совершаются хашишинами, они мастера своего кровавогодела. У них нет ни семьи, ни обычных человеческих чувств и пристрастий – толькокурение хашиша да верность имаму.

– Да, я что-то слышал про этих фанатиков, – кивнул фон Дорн.– Их еще называют ассасинами. Но только при чем здесь его высокопреосвященство?

– Много лет назад Таисий выкупил Юсупа у антиохийского паши,спас от мучительной казни – сдирания кожи заживо. С тех пор Юсуп считает егосвоим имамом и предан ему как пес. Знаете, как Таисий достиг своего нынешнегоположения? Все его недоброжелатели и соперники чудесным образом отправлялись вмир иной. Стоило Таисию пожелать епископской кафедры в Салониках, и тут жеосвободилась вакансия – архиерей ни с того ни с сего свернул себе шею, упавночью с кровати. Так же досталась греку архиепископская митра, а после имитрополитская. О, я многое знаю про их с Юсупом дела! Когда Таисий ставитперед собой цель, он не останавливается ни перед чем. Ради Либереи этот хищныйзверь разорвет меня в клочья. А ведь он еще не знает про Замолея!

– Либерея? Замолей? – нахмурился Корнелиус на новые слова. –Что это или кто это? Адам Вальзер сбился, потер пальцами лоб.

– Простите меня, друг мой. Я перескакиваю с одного на другоеи только путаю вас. Сейчас, сейчас я успокоюсь и расскажу всё по порядку.Знаете что? Я буду говорить и одновременно делать вам зубы – это поможет моемуразуму выстроить последовательную цепочку изложения. В начале же скажу лишьодно: речь пойдет о величайшем сокровище из всех, ведомых человечеству.

Это предуведомление мудрый аптекарь несомненно сделал длятого, чтобы капитан выслушал рассказ с подобающим вниманием.

Уловка подействовала – Корнелиус всем телом подался вперед.

* * *

– Величайшее сокровище? – спросил фон Дорн, не толькопришепетывая, но еще и как-то вдруг осипнув. – Вы говорите о золоте?

Вальзер рассмеялся – не весело, а скорее горько.

– Вы полагаете, герр капитан, что на свете нет ничего ценнеезолота?

– Почему же, есть. Драгоценные камни, например. Алмазы,сапфиры, смарагды.

– Что ж, – аптекарь взял какие-то костяные рогульки изагадочно усмехнулся, – есть там и драгоценные камни, а золота столько, скольковы пожелаете.

– Столько, сколько я пожелаю? – озадаченно переспросилКорнелиус, – Именно так. Сколько вам нужно для полного удовольствия – пуд, стопудов, тысяча?

Брови фон Дорна грозно сдвинулись. Кажется, герр Вальзерпозволяет себе насмешничать? Аптекарь же, заметив, как изменилось лицомушкетера, зашелся тихим смехом – пожалуй, все же не издевательским, авозбужденным.

– Не вертите головой, мой молодой друг, вы мне мешаете.Сидите и терпеливо слушайте, я начну издалека.

Он вставил Корнелиусу в рот костяные распорки, и на этомдиалог естественным образом превратился в монолог.

– Восемь лет назад я поступил профессором фармакологии итравоведения на медицинский факультет Гейдельбергского университета. Вы,конечно же, слышали об этом почтенном учебном заведении.

Фон Дорн подтверждающе угукнул – в Гейдельберге, только натеологическом факультете, учился его брат Андреас.

– Не трясите головой, сидите смирно… Условием моего договорас ректоратом было то, что в свободное от лекций и лабораторных опытов время мнебудет дозволено свободно рыться в университетских архивах. В ту пору я былприверженцем галенистской терапии, изучал целебные свойства сурьмы и надеялсяотыскать полезные сведения об этой удивительной субстанции в трактатах изаписках знаменитых алхимиков прежних столетий. Попутно мне попадалосьмножество любопытнейших документов, не имеющих отношения к предмету моегонаучного интереса, однако человек с пытливым разумом всегда держит глаза широкооткрытыми – ведь никогда не знаешь, откуда забрезжит благословенный свет. И вотоднажды я наткнулся на записи одного пастора, некоего доктора Савентуса,человека большой учености, знатока греческой и древнееврейской премудрости. Онжил сто лет назад.

Фон Дорн замычал – больно.

– Потерпите, здесь, в десне, застрял маленький осколок зуба.Вот так! Больше больно не будет… Этот богослов служил в Ливонии приходскимсвященником и во время войны попал в московитский плен. После множестваприключений, которые я вам сейчас пересказывать не буду, Савентус оказался вКремле, где предстал перед очами царя Ивана – того самого, кого впоследствиипрозвали Грозным. Пастор пишет, что царь обошелся с ним милостиво и сказал, чтодавно ищет ученого мужа, который помог бы ему разобрать старинную библиотеку,доставшуюся государю от предков. И далее автор записок подробно излагаетисторию этого книжного собрания, которое он именует Либереей. Царскаябиблиотека… Прополощите рот водкой, но только, умоляю, не глотайте.

Воспользовавшись тем, что снова может говорить, Корнелиуснетерпеливо воскликнул:

– Послушайте, герр Вальзер, к дьяволу вашу библиотеку!Рассказывайте про сокровища.

– Так библиотека и есть то самое сокровище! Капитанаохватило глубокое разочарование. Он так и знал, что этот книжный червь вывернетна какую-нибудь тоскливую чушь. Нашел, кого слушать всерьез, развесил уши!Вальзер снова засмеялся.

– У вас удивительно выразительная мимика, герр фон Дорн.Сейчас я изготовлю слепок из воска. Пошире рот и не вздумайте шевелиться.