– На этот вопрос трудно ответить, – сказал Энтоничистую правду. – Я встречался с ней не очень часто, и тем не менее мнекажется, я знаю ее всю жизнь.

Бандл кивнула.

– Вирджиния с мозгами, – прямолинейно заметилаона. – Она часто несет околесицу, но мозги у нее есть. В Герцословакии,наверное, она имела невероятный успех. Будь Тим Ревел жив, он бы сделалголовокружительную карьеру, и в основном благодаря Вирджинии. Она работала радинего изо всех сил. Делала для него все, что могла, и я знаю почему.

– Потому что любила его? – спросил Энтони, глядяпрямо перед собой.

– Нет, именно потому, что не любила. Неужели непонимаете? Она никогда его не любила и делала все возможное, чтобы загладитьсвою вину. В этом вся Вирджиния. И не заблуждайтесь, Вирджиния действительно нелюбила Тима Ревела!

– Вы говорите об этом очень уверенно, – сказалЭнтони, повернувшись к ней.

Бандл крепко сжала руль своими маленькими ручками ирешительно выпятила подбородок.

– Мне кое-что известно. Я была ребенком, когда онавышла замуж, но кое-что слышала и, зная Вирджинию, легко могу свести концы сконцами. Тим Ревел пленился Вирджинией. Он был ирландцем, оченьпривлекательным, с хорошо подвешенным языком. Вирджиния была совсем молоденькой– ей исполнилось всего восемнадцать лет. Где бы она ни появилась, Тим следовалза ней по пятам. Он с несчастным видом клялся застрелиться или начать пить,если она не станет его женой. Девушки верят таким словам, во всяком случае,тогда верили. Увы, за последние восемь лет многое изменилось. Тогда Вирджиниипоказалось, будто она влюбилась. Она стала его женой и всегда была по отношениюк нему ангелом. Если бы она его любила, ей бы это не удалось и наполовину. ВВирджинии много непредсказуемого. И могу вам сказать одно: она очень дорожитсвоей свободой. И заставить ее отказаться от этой свободы будет очень трудно.

– А почему вы мне это говорите? – недоумевая,спросил Энтони.

– Интересно же знать о людях, разве нет? О некоторых,во всяком случае.

– Я хотел бы все знать о ней, – признался он.

– А Вирджиния вам никогда о себе не рассказывала? Номне вы можете смело верить. Вирджиния очаровательна. Ее любят даже женщины,потому что она не сплетница. И во всяком случае, – несколько неяснозакончила Бандл, – необязательно же быть паинькой, правда?

– Согласен, – кивнул Энтони.

Он был озадачен. Почему Бандл вдруг выдала ему такоеколичество непрошеной информации? Правда, Энтони не отрицал, что его это крайнезаинтересовало.

– Ну вот и доехали до трамваев, – вздохнулаБандл. – Теперь, наверное, придется плестись осторожно.

– Конечно, – согласился Энтони.

Его представления о том, что такое ехать осторожно, вряд лисовпадали с представлениями Бандл. Оставив позади негодующие пригороды, они вконце концов выехали на Оксфорд-стрит.

– Неплохая скорость, а? – сказала Бандл, посмотревна часы.

Энтони охотно согласился.

– Где вас высадить?

– Где угодно. Как вы поедете?

– К Найтсбриджу.

– Хорошо, высадите меня на углу Гайд-парка.

– До свидания, – сказала Бандл, подъезжая кГайд-парку. – Как насчет обратного пути?

– Спасибо, я вернусь сам.

– Все-таки я вас напугала, – хохотнула Бандл.

– Нервным старым леди я бы не рекомендовал ездить свами, но лично мне понравилось. В последний раз я попал в столь же опасноеположение, когда за мной гналось стадо слонов.

– По-моему, вы невероятно грубы, – заметилаБандл, – ведь за все время поездки мы даже ни с кем не столкнулись!

– Мне очень жаль, если вы сдерживались радименя, – съехидничал Энтони.

– Мужчины никогда не отличались смелостью, –отплатила Бандл.

– Это возмутительно, – ответил Энтони. – Яухожу униженный.

Бандл кивнула и уехала. Энтони остановил такси.

– Вокзал Виктория, – сказал он водителю, садясь вмашину.

Приехав на вокзал и расплатившись с таксистом, он навелсправки о следующем поезде на Дувр. К сожалению, поезд только что ушел.

Следующего придется ждать более часа. Энтони ходилвзад-вперед, сдвинув брови. Один или два раза он нетерпеливо покачал головой.

Путешествие в Дувр прошло без приключений. Приехав, Энтонибыстро вышел из здания вокзала, но, словно что-то внезапно вспомнив, вернулся ис улыбкой на губах осведомился, как пройти в «Хартсмер», Лэнгли-роуд.

Лэнгли-роуд оказалась длинной улицей, ведущей к пригороду.Носильщик сообщил, что «Хартсмер» находится в самом конце улицы. Энтонитерпеливо шагал в указанном направлении. Между бровей у него снова появиласьнебольшая морщинка, однако, как всегда в минуты повышенной опасности, ониспытывал душевный подъем.

«Хартсмер», как и говорил носильщик, находился в самом концеулицы. Дом стоял в отдалении, в середине запущенного участка, заросшего травой.Энтони решил, что здание пустует уже года два. Большие чугунные воротапроржавели и обветшали, а надпись на столбе ворот стерлась.

– Одинокое место, – пробормотал Энтони себе поднос, – лучше не придумаешь!

Постояв какое-то время, он оглядел безлюдную улицу и быстроскользнул через скрипящие ворота на заросшую травой тропинку. Пройдя немного,он остановился и прислушался. От дома его еще отделяло значительное расстояние.Кругом мертвая тишина. Некоторые из рано пожелтевших листочков уже упали наземлю, и в тишине их шуршание казалось почти зловещим. Энтони вздрогнул, потомулыбнулся.

– Нервы, – прошептал он. – Раньше я не знал,что это такое!

Он пошел по тропинке дальше. В том месте, где она плавноповорачивала, он нырнул в кусты, чтобы под их прикрытием его не было видно издома. Вдруг он приподнялся и осторожно раздвинул ветки кустов. Где-то вдалекезалаяла собака, но внимание Энтони привлек звук, возникший совсем близко.

Слух не обманул его. Из-за угла дома показался низенькийкоренастый человек, по виду иностранец. Он уверенно обошел дом и скрылся задругим углом.

– Часовой! – догадался Энтони. – Они службузнают!

Как только человек скрылся из вида, Энтони быстро прошелдальше, завернул налево и пошел по следам часового.

Сам он ступал бесшумно.