Эраст Петрович переступил порог, и дверь внезапнозахлопнулась у него за спиной. Он вздрогнул, обернулся и увидел, что на дверинет ни скобы, ни ручки.

— Подойдите ближе, — тихо попросила миледи. —Я хочу получше рассмотреть ваше лицо, потому что это лицо судьбы. Вы — камешек,встретившийся на моей дороге. Маленький камешек, о который мне суждено былоспоткнуться.

Задетый таким сравнением, Фандорин приблизился к столу и увидел,что перед баронессой на столе стоит гладкая металлическая шкатулка.

— Что это? — спросил он.

— Об этом чуть позже. Что вы сделали с Гебхардтом?

— Он мертв. Сам виноват — нечего было лезть подпулю, — грубовато ответил Эраст Петрович, стараясь не думать о том, что всчитанные несколько минут убил двух людей.

— Это большая потеря для человечества. Странный,одержимый был человек, но великий ученый. Одним Азазелем стало меньше…

— Что такое «Азазель»? — встрепенулсяФандорин. — Какое отношение к вашим сиротам имеет этот сатана?

— Азазель — не сатана, мой мальчик. Это великий символспасителя и просветителя человечества. Господь создал этот мир, создал людей ипредоставил их самим себе. Но люди так слабы и так слепы, они превратили божиймир в ад. Человечество давно бы погибло, если б не особые личности, время отвремени появлявшиеся среди людей. Они не демоны и не боги, я зову их herocivilisateur.[48] Благодаря каждому из них человечество делалоскачок вперед. Прометей дал нам огонь. Моисей дал нам понятие закона. Христосдал нравственный стержень. Но самый ценный из этих героев — иудейский Азазель,научивший человека чувству собственного достоинства. Сказано в «Книге Еноха»:«Он проникся любовью к людям и открыл им тайны, узнанные на небесах». Он подарилчеловеку зерцало, чтобы видел человек позади себя — то есть, имел память ипонимал свое прошлое. Благодаря Азазелю мужчина может заниматься ремеслами изащищать свой дом. Благодаря Азазелю женщина из плодоносящей безропотной самкипревратилась в равноправное человеческое существо, обладающее свободой выбора —быть уродливой или красивой, быть матерью или амазонкой, жить ради семьи илиради всего человечества. Бог только сдал человеку карты, Азазель же учит, какнадо играть, чтобы выиграть. Каждый из моих питомцев — Азазель, хоть и не всеони об этом знают.

— Как «не все»? — перебил Фандорин.

— В тайную цель посвящены немногие, лишь самые верные инесгибаемые, — пояснила миледи. — Они-то и берут на себя всю грязнуюработу, чтобы остальные мои дети остались незапятнанными. «Азазель» — мойпередовой отряд, который должен исподволь, постепенно прибрать к рукам штурвалуправления миром. О, как расцветет наша планета, когда ее возглавят моиАзазели! И это могло бы произойти так скоро — через каких-нибудь двадцать лет…Остальные же питомцы эстернатов, не посвященные в тайну «Азазеля», просто идутпо жизни своим путем, принося человечеству неоценимую пользу. А я всего лишьслежу за их успехами, радуюсь их достижениям и знаю, что если возникнетнеобходимость, никто из них не откажет в помощи своей матери. Ах, что с нимибудет без меня? Что будет с миром?… Но ничего, «Азазель» жив, он доведет моедело до конца.

Эраст Петрович возмутился:

— Видел я ваших Азазелей, ваших «верных и несгибаемых»!Морбид с Францем, Эндрю и тот, с рыбьими глазами, что Ахтырцева убил! Это они —ваша гвардия, миледи? Они — самые достойные?

— Не только они. Но и они тоже. Помните, мой друг, яговорила вам, что не каждому из моих детей удается найти свой путь всовременном мире, потому что их дарование осталось в далеком прошлом или жепотребуется в далеком будущем? Так вот, из таких воспитанников получаются самыеверные и преданные исполнители. Одни мои дети — мозг, другие — руки. А человек,устранивший Ахтырцева, не из моих детей. Он наш временный союзник.

Пальцы баронессы рассеянно погладили полированнуюповерхность шкатулки и как бы случайно, между делом, вдавили маленькую круглуюкнопку.

— Все, милый юноша. У нас с вами осталось две минуты.Мы уйдем из жизни вместе. К сожалению, я не могу оставить вас в живых. Выстанете вредить моим детям.

— Что это? — закричал Фандорин и схватил шкатулку,оказавшуюся довольно тяжелой. — Бомба?

— Да, — сочувственно улыбнулась леди Эстер. —Часовой механизм. Изобретение одного из моих талантливых мальчиков. Такиешкатулки бывают тридцатисекундные, двухчасовые, даже двенадцатичасовые. Вскрытьее и остановить механизм невозможно. Эта мина рассчитана на сто двадцатьсекунд. Я погибну вместе с моим архивом. Моя жизнь окончена, но я успеласделать не так уж мало. Мое дело продолжится, и меня еще вспомнят добрымсловом.

Эраст Петрович попытался подцепить кнопку ногтями, но изэтого ничего не вышло. Тогда он бросился к двери и стал шарить по ней пальцами,стучать кулаками. Кровь пульсировала в ушах, отсчитывая биение времени.

— Лизанька! — в отчаянии простонал гибнущийФандорин. — Миледи! Я не хочу умирать! Я молод! Я влюблен!

Леди Эстер смотрела на него с состраданием. В ней явнопроисходила какая-то борьба.

— Пообещайте, что охота на моих детей не станет цельювашей жизни, — тихо молвила она, глядя Эрасту Петровичу в глаза.

— Клянусь! — воскликнул он, готовый в эту минутуобещать все, что угодно.

После мучительной, бесконечно долгой паузы миледи улыбнуласьмягкой, материнской улыбкой:

— Ладно. Живите, мой мальчик. Но поспешите, у вас сороксекунд.

Она сунула руку под стол, и медная дверь, скрипнув,открылась вовнутрь.

Кинув последний взгляд на неподвижную седую женщину иколыхнувшееся пламя свечи, Фандорин огромными прыжками понесся по темномукоридору. Он ударился с разбега о стену, на четвереньках вскарабкался полестнице, выпрямился, в два скачка пересек кабинет.

Еще через десять секунд дубовые двери флигеля чуть неслетели с петель от мощного толчка, и по крыльцу кубарем слетел молодой человекс перекошенным лицом. Он пронесся по тихой, тенистой улице до угла и лишь тамостановился, тяжело дыша. Оглянулся, замер.

Шли секунды, а ничего не происходило. Солнце благодушнозолотило кроны тополей, на скамейке дремала рыжая кошка, где-то во дворекудахтали куры.

Эраст Петрович схватился за бешено бьющееся сердце.Обманула! Провела, как мальчишку! А сама через черный ход ушла!